– А наши там тоже участвовали?
– Наши ведут все дела о сектах, если там есть жертвы. Другое дело, мы не всегда светимся.
Да, это на нашу родную Контору похоже, глубоко копает, но редко где кажет свое личико.
– Слушай, а почему он вообще там оказался, в этих сатанистах?
– Вообще, первый раз Папа ходил к Хозяину за групповое изнасилование. И в довольно тяжелую зону. Там поплыл мозгами, потому что поколачивали его в зоне, как всех петухов.
Петухами звали групповых насильников. И если они не могли доказать, что статью им пришпилили неправильно, их действительно били, иногда так, как могут бить только в наших лагерях, и больше нигде. Я видел таких и в нашей зоне, тяжелое зрелище.
– Вернулся он уже совсем чокнутый, хотя попал под амнистию, учитывая некоторые его, к тому времени, уже хорошо заметные особенности. Потом была эта сибирская карьера Папы, а теперь… – Он подышал в трубку, по ночам наша столичная сотовая связь становится почти приемлемой. – В общем, летом прошедшего года одну изрубленную жертву нашли под Москвой. Есть мнение, что это дело новой секты.
– Слушай, Шеф, Веточка не была изрублена. Ее просто сунули в прорубь…
– В их среде есть разные методы. И потом, если она претендовала лишь на материал, собиралась писать статью, ее могли и не водить к алтарю как жертву. Восприняли просто как шпиона.
– А у них алтарь есть?
Он подумал, потом уверенно сказал:
– Ладно, сделаем так. Направим тебя к одному человеку, чтобы он просветил тебя насчет этих ребят. Предупреждаю сразу, клиенты неприятные. Но работать пока с ними придется тебе.
– А выставить вперед ментов не удастся?
– Под каким предлогом?
– Незарегистрированное объединение?
– Если это шутка, то читай сборник анекдотов на ночь – там есть хохмы получше. А если нет – выброси это из головы. Целее будешь. Эти парни готовы будут изрубить тебя на кусочки, если ты попадешься им в руки. У них ведь такое в мозгах делается, что волосы дыбом встают.
Помолчали. Наконец я решился продолжить:
– А эти двое ребят – Жалымник и мордоворот с двести шестой, могли нападать на меня на даче Аркадии?
Шеф задумчиво постучал карандашом по столу перед собой.
– Это ты сам определи – похожи они или нет. Но учти, пока других подозреваемых у меня для тебя нет.
Это была фраза Основного, заимствованная, как признано, у товарища Сталина, и означала она, что у него сложилось свое виденье дела. То есть произносил он ее очень обдуманно. Не знаю, как с этим обстояло дело у Шефа, но я как-то автоматически подобрался и перестроил некоторые свои ходы на ближайшее будущее.
– А по времени они могли заминировать дачу Ветлинских?
– Откуда я знаю?
– Ну, я подумал, если «наружка» таскалась за ними, то ты можешь знать, есть у них алиби на этот счет или нет, – пояснил я.
– Эксперты говорят, что распространение газа для такого взрыва при данной температуре потребовало бы не менее трех часов. И не более десяти, это установлено по характеру следов, которые потом, кажется, тоже нашли. В этот период мы контролировали их меньше четырех часов. Так что алиби у них, естественно, нет.
– А найденные следы что-то прояснят? Какого они свойства?
– Плохого качества след от автомобильного протектора. На твоем месте я бы на него не рассчитывал.
– Ясно. И последнее. Шеф, если они держат какую-никакую бандочку или секту, какими доходами они могут себя обеспечить? И где могут держать базу?
– Ну, с доходами в нынешней-то Москве все должно быть очень просто – рэкет, вымогательство, запуск в коммерческие круги своих людей.
Да, был такой вид преступлений. Выбиралась фигура, вербовалась, а потом перед этим человеком расчищались пути. Всеми доступными способами. И вот бывший двоечник, едва умеющий читать, мог за пару лет стать президентом преуспевающей фирмы с очень внушительным оборотом. Потом она выедалась изнутри, как яблоко, выбрасывалась на помойку, находилась следующая…
– Киллерство? – предположил я.
– Вряд ли, киллеры плохо в банды сколачиваются. А тут весь принцип – в коллективизме, черт бы его побрал. А база у них, по нашим подозрениям, один бар чуть сбоку от проспекта Мира.
– Название?
Шеф вздохнул.
– Название довольно характерное – Преисподняя. Собственно, потому кое-кто у нас и рассчитывает на этот кабак. Других идей такой же убедительности просто не оказалось.