Современники видели Его и были свидетелями творимых Им чудес. Одни поверили в Него, другие - нет. Уверовавших было несть числа - христианство распространялось с неимоверной скоростью и силой.
Мы не видели и не свидетельствовали. Мы или верим в то, что Он жил, творил, воскрес и вернется спасти нас, или не верим.
***
"Блаженны невидевшие и уверовавшие".
***
Бога нельзя познать, постичь, объяснить. В Него можно только верить.
ВЗЫСКАТЕЛЬНЫЙ КИОСКЕР
В подземном переходе метро "Пушкинская" выстроились в шеренгу киоски. Один из них ("Минипорт") со взыскательным киоскером на борту торгует "флешками" (картами памяти для компьютера).
Взыскательный киоскер в обличии постбальзаковской дамы восседает на жеваном табурете, словно конная статуя маршала Жукова на Манежной площади, теребит рыжий парик и бубнит под нос матерные частушки.
- Что Вам от меня нужно?! - изображает она штормовое предупреждение.
Вынужденно прогибаюсь к окошку и блею.
- Да не-е-е-э-э-т, от Вас лично мне ничего не нужно, просто я хотел...
- Прежде чем хотеть, думать надо! Все чего-то хотят, а вот чего, не знают. Потому и живем, как Бармалей!
Покрываюсь красными пятнами и трепещу.
- При чем тут Бармалей?
Взыскательный киоскер негодует и срывает парик, обнажая мраморную лысину с поперечным розовым шрамом.
- Вы еще чего-нибудь поумней спросите! Не увиливайте от моего прямого вопроса: чего Вы хотите?!
Выпрямляюсь, делаю глубокий вздох, скрючиваюсь и дую в окошко.
- Мне нужна "флешка", дополнительная память, вот эта, емкостью 4 гигабайта за 500 рублей.
- Ишь чего захотел! - взыскательный киоскер возвращает парик на место, подкрашивает губы зеленой помадой, тут же слизывает ее копченым языком и вопит.
- Тебе что, своей памяти не хватает!? Вот потому так и живем, точно оловянный солдатик! Кругом одни склеротики! Дополнительную память всем подавай! Не страна, а сборище недоумков! А еще хотят модернизировать...
В ужасе отшатываюсь от киоска со взыскательным киоскером у руля. Не нужна мне больше дополнительная память.
ВИНСЕНТ И ПОЛЬ
- Ну что, Винсент, думал ли ты, что твой "Портрет доктора Гаше" уйдет с молотка на аукционе "Christie" за 82,5 миллиона долларов? - Гоген хлопнул друга по плечу и освежил стаканы неизменным "Аbsinthe".
- Конечно нет, откуда я мог знать об этом в 1890-ом? - Ван Гог пригубил ядреной настойки и на его глазах выступили слезы. - Это был один из моих последних холстов. Ведь я изваял его за месяц до смерти, такой никчемной и дурацкой, как, впрочем, и вся моя жизнь.
- Да ты что такое несешь! - Поль рассек ладонью воздух. - Ты же величайший! Твои работы выставлены в крупнейших музеях мира и украшают частные коллекции, а цены на них и вовсе заоблачные.
- Ну и что? Ты не менее признанный. Но тоже после смерти. А что мы с тобой имели тогда? Долги и презрение родичей, которые потом, после нашего ухода в мир иной, когда наши картины раскрутили, взяли да и обогатились на них за здорово живешь. Где справедливость? - И Винсент махом осушил бокал с вулканической влагой.
Поль последовал примеру друга и весомо пробасил.
- Ну, посмертная слава - тоже вещь неплохая. Не каждому выпадает.
***
Иногда, раз в двадцать лет, небеса в виде исключения разрешают друзьям свидание на денек-другой в окрестностях бренного мира, и духовные субстанции художников, невидимые живому глазу, все более и более поражаются своей растущей популярности и зашкаливанию цен на отвергнутые при их жизни полотна.
Друзья пьют "Аbsinthe" и всякий раз говорят об одном и том же. Винсент больше ни разу не бросит стакан в Поля, а когда наступает пора прощаться, он произносит неизменное "La tristesse durera toujours" ("Печаль будет длиться вечно" - франц.), и они расстаются до лучших времен.
ВЛЮБЛЕННАЯ В ФЕДЮ
Я думал, что она улыбается мне. Я ошибся. Она смотрела сквозь меня на своего любимого Федю. Она светилась ему.
***
- Мы познакомились в салоне сотовой связи. Я выбирала бюджетный телефон, а он оплачивал какой-то счет. - Она достала из сумки от "Люблинской Кожи" "Nokia E5", и вот на дисплее появился он. Бледнолицый малый с напряженным взглядом. Люди с таким выражением лица словно ожидают чего-то нехорошего. Они привыкли к тому, что их вот-вот опять надуют. Они готовы к обману.
***
- Честно говоря, я пересел к Вам на "Профсоюзной", думая, что Вы улыбаетесь мне, и оживился в предвкушении знакомства с красивой дамой. А когда Вы продолжали смотреть в то же место столь же вдохновенно, то понял: что-то здесь не то. А уж когда спросил: "Чему Вы так радуетесь?" и получил ответ "Не чему, а кому", то все встало на свои места.
Но почему Ваш Федор такой хмурый?
- Ну, судя по тому, что он рассказывает, - улыбка сошла с ее лица, и она достала из рукава искусственной шубы под норку хлопковый зеленый платочек, - ему фатально не везет. Что на службе, что в личной жизни. Его постоянно ущемляют. И начальство, и жены. (Я оказался прав.)
Их у него было три. И все у него чего-то отбирали. Сейчас он снимает комнату в "Теплом Стане". Сегодня я впервые остаюсь у него на ночь, а через неделю перебираюсь совсем. - Она провела платочком по губам и затеребила ручку сумки. - Хотелось бы думать, что совсем. У меня ведь в жизни до сих пор тоже все было как-то наперекосяк.
Но вот она засияла радугой и затараторила.
- Знаете, со мной такого еще не было! Я увидела его и сразу влюбилась. По уши.
- А он?
- И он тоже.
***
- Станция "Теплый Стан"!
И влюбленная в Федю выпорхнула из вагона навстречу своему Счастью.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОДЖИ НАСРЕДДИНА
Ходжа Насреддин пробудился от странного шума, доносившегося сверху. Гюльджан спала, повернувшись к нему спиной. В последнее время их отношения претерпели серьезную эволюцию.
***
Гюльджан становилась все более требовательной, а Ходжа Насреддин никак не мог взять в толк, чего же она хочет. Дом, в котором был относительный достаток, к вечеру наполнялся воплями. В конце-концов она заявила, что впустую потратила на него жизнь. Вот если бы Гюльджан не встретила Ходжу Насреддина, а потом он не похитил бы ее из гарема эмира, то она заняла бы в гареме должность любимой жены. А Ходжа Насреддин не достоин даже мизинца на ее руке, не то, чтобы делить с ней супружеское ложе. Ходжа Насреддин в ответ пытался обнять любимую женщину и получал оплеуху.
***
Шум усиливался, и Ходжа Насреддин осторожно встал с кровати и босиком, чтобы не разбудить Гюльджан, вышел за дверь и поднялся на чердак. Он открыл крышку люка, и тут же неведомая сила подхватила его и вынесла наружу. На крыше, облаченный в белые одежды, сидел в позе лотоса дедушка Турахон.
***
- Дедушка Турахон! - воскликнул Ходжа Насреддин. - Ты же давно умер! Или мне это снится?
Ходжа Насреддин ущипнул себя пониже спины и осознал, что происходящее - явь.
- Да, Ходжа Насреддин, это я. - Дедушка Турахон развел руками и в каждой из них оказалось по голубю красного и белого цвета. Дедушка Турахон прознес заклинание, и еще один голубь, синий как вечернее зарево, украсил его чалму. - Птицы мира возвестили сейчас о твоем будущем.
Через мгновение голуби вспорхнули ввысь и, сделав круг, приземлились у ног Ходжи Насреддина.
- Эти птицы переливаются с флагом государства, в котором тебе предстоит провести несколько лет. Это далеко, очень далеко. - Дедушка Турахон произнес заклинание, и перед Ходжой Насреддином вырос рюкзак.
- Ты отправишься в путь немедленно, как есть, в пижаме, - сказал дедушка Турахон. - Ишака заменят сизокрылые. Они перенесут тебя в страну, где "метели заводят веселые прялки". Так говаривал поэт, столь же разудалый и неприкаянный, как и ты, о своей Родине по имени Россия. Дел у тебя там будет много, так что в добрый путь!