***
Напротив нас сидела молодая пара и, кажется, содержание нашего разговора достигло их чутких ушей: девушка с коктейлем "Секс на пляже" (он складывается из водки, абрикосового ликера "Де Кайпер", ананасового сока, гранатового сиропа, клюквенного морса) насупилась, а паренек в обществе бутылки "Nemiroff Premium" беспокойно ерзал. Проблемы с "этим делом", видимо, у него уже имелись, так как нос и цвет лица приобрели характерный лиловый оттенок.
***
- А на какой срок кодируются Ваши пациенты? И есть ли реальная польза? И вообще, в чем глубинный смысл кодирования? - я опрокинул рюмку "Старого города", а врач-нарколог элегантно пригубил бодрящую смесь.
- Срок выбирается по желанию пациента. Большинство останавливается на годовом кодировании. Польза абсолютная. Уже через месяц бывший злоупотребляющий чувствует себя другим человеком. Появляется аппетит, а не потребность закусить, восстанавливаются внутренние органы, печень и поджелудочная железа в первую очередь. Сердечко перестает беспокоить. Финансовая кривая резко идет вверх. В семье налаживаются отношения. И, что очень важно, высвобождаемое временное пространство человек использует для полезных дел: повышает эффективность своего труда или находит новую интересную работу, у него появляются различные хобби, спортом начинает заниматься, может даже и влюбиться. Словом, он неожиданно обнаруживает массу привлекательных вещей в этой жизни, доселе затмеваемых пьянством.
(Я с ужасом осознал, что открывал шахматную книгу последний раз лет пять назад, а баню и вовсе забросил. На красивых девушек почти перестал обращать внимание. Хорошо еще, что литературные потуги не исчезли.)
- А срывы бывают?
- Безусловно. В целях их минимизации я настаиваю на поддержании со мной абсолютно бесплатного психологического контакта. Если человеку сильно захотелось выпить, он мне звонит, и я достаточно быстро убеждаю его не делать этого.
Кстати, такое пограничное состояние наступает в момент, когда "бывшему" кажется, что выздоровление наступило и можно употреблять по новой. Вроде как все везде хорошо, отчего бы не накатить чуток для куража? Нельзя, категорически нельзя! Болезнь не спит, а дремлет.
- А если закодированный накатит, то умрет?
- Нет, конечно, но ему будет очень плохо и телесно, и духовно. Сорвавшиеся знают это и стараются таких экспериментов не допускать.
(Мой графинчик с коньяком был опорожнен наполовину, но хмельной энтузиазм неожиданно испарился.)
- А может ли проблемный товарищ бросить "это дело" без кодирования? Просто взять и бросить пить, коли не умеет по-человечески?
- Это возможно, но только при наличии исключительно сильной воли. Далеко не у каждого она есть.
***
Я окликнул пробегавшую мимо Розу-Марию и попросил принести счет.
- А почему Вы отставили коньяк? - Андрей Сергеевич досмаковал джин-тоник и надкусил дольку лимона. - Или беседа со мной навела Вас на определенные мысли?
- Вы попали в точку. На сегодня достаточно. Надо учиться соблюдать меру.
***
Мы вышли на улицу и направились к метро. Андрей Сергеевич рассказывал о своих родителях. Они, Слава Богу, живы, но не так уж здоровы. Возраст... Мама и вовсе прикована к постели, отец и он ухаживают за ней, как могут. Отец большой молодец! Делает зарядку, готовит обеды и следит за новостями в стране и мире.
- Его приемник тоже постоянно настроен на волну Радио Свобода. Мы с ним созваниваемся и обсуждаем услышанное. А какие темы Вы сегодня будете разрабатывать?
- Сегодня я свободен от эфира. Сегодня я напишу рассказ о нашей встрече.
ВСТАТЬ НА МЕСТО ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА
Зашел я в блинную у метро "Черкизовская". Заказал блин с вареной сгущенкой и Американо. Примостился у стойки, и тут зашел он. Вернее, не зашел, а въехал. На каталке для безногих. Приглядевшись, я обнаружил, что и кисти рук у него отсутствуют. Девочки-продавцы вынесли ему кофе, и он, зажав пластиковый стаканчик культями, стал неспешно похлебывать его и рассказывать разные веселые историйки.
Безногий и безрукий человек, такой же человек, как и все мы, улыбался и забавлял народ, а на моих глазах выступили слезы. Я думал какую-то очередную думу, которая с его появлением мигом улетучилась. Я уже думал только о нем. Как он живет? Как он вообще может вот так жить? А вот может. Может, и все тут! И не просто живет, а еще и бодрится, вселяет заряд оптимизма в хмурых окружающих при ногах и руках. Попытался я встать на его место, и не получилось у меня встать на место этого человека.
ВЫ - НЕ МАТЬ
- Вы - не мать! Орган опеки и попечительства ходатайствует перед судом о лишении Вас родительских прав.
Заведующая "органом", розовощекая madame постбальзаковского возраста, о семи пудах живого веса, четырежды замужняя с шестью квартирами, упивалась муниципальной властью над худосочной уборщицей детского дома, продуктового магазина и швейной фабрики.
- У нас есть заявления от соседей, свидетельствующие о Вашей преступной халатности по отношению к детям. Они брошены на произвол судьбы, целый день предоставлены сами себе. Вы прикрываетесь работой, а на деле стремитесь побыстрее удрать из дома, чтобы отлынивать от материнских обязанностей.
Что Вы там бубните? Зарабатываете на их прокормление? И эти деньги Вы называете заработком? Разрываетесь в трех местах? Вы бы лучше одно место работы нашли, но с приличным окладом. Таких нет? Как же вы все, малоимущие, однообразны и нелепы! Только хныкать горазды да власть ругать. А как же я? С меня бы брали пример! И сама при настоящем общественно полезном деле, и детишкам не только на молочишко, но и на салями остается, и на суши с театрами по праздникам.
Заведующая "органом", мать тридцатилетней вдовы немецкого автомагната, плотоядно облизнулась. В багажнике ее новенького "BMW M6 Convertible" (подарок дочурки ко Дню России) лежал баул с презентами от американской пары, желающей усыновить ребенка, - тремя килограммами черной икры, пачкой маргарина, ноутбуком "Sony Valio VGN-TT1RLN/B" и пухлым конвертом.
- Что Вы там хлюпаете? Всю биржу труда обшерстили? Прямо-таки всю? И ничего путного не нашли? Вы эти байки своему покойному дядюшке рассказывайте, а не мне. В нашем городе хорошей работы хоть отбавляй! Было бы желание!
Руководитель "органа" выгнулась гремучей змеей и оскалилась голодной волчицей. Не далее, как вчера, директор центра занятости (брат ее мужа, начальника хозчасти областного УВД) подтвердил взятое ранее обязательство под любым предлогом отказывать в трудоустройстве на более-менее приличные места одиноким многодетным матерям, чтобы иметь возможность обвинить их по заявлениям прикормленных "органом" соседей в неспособности достойно содержать потомство с последующим лишением родительских прав в пользу бездетных иностранцев.
В настоящий момент в очереди на усыновление отобранных у "нерадивых" мамаш чад состоят двенадцать супругов из США, восемь из Великобритании, четыре голландские пары, брюссельская семья, богатая вдова из ...
- Что Вы там опять голосите? Любите детей больше жизни и никому их не отдадите? По-настоящему, как мать, любить Вы неспособны, а судебному решению подчинитесь за милую душу! Будете упорствовать - в дело вступят судебные приставы. Мало не покажется!
Заведующая "органом" томно вздохнула, глумливо получихнула и раздвинула целлюлитные ноги. Супруг уехал с инспекцией по районным центрам, и сегодня ночью ее исстрадавшуюся по мужской ласке грудь стиснут в крепких объятиях председатель городского суда Максим Петрович и начальник областной службы судебных приставов Петр Захарович.