— Да встаньте вы оба! Обе! Тьфу! Тут одежда всякая есть. И эти…
— А-а… — выдавила Лиза.
— Не ссы больше! Это бутафория! — рявкнул Вадим. — Из гипса! Я сам такие делал!
— Б-бута?..
— Даже получше делал!
Он яростно пнул ещё один череп, стараясь видеть в нём только нелепые бутафорские черты, и вытащил короткие широкие джинсы.
— На, меряй. Мы отвернёмся. Только быстро!
Он уставился на Мирона, больше было некуда. Илья лежал лицом вверх, и ему явно было не до Лизы. И трогать его — тоже не хотелось, пусть полежит, попомирает, а то как-то уж больно быстро с ним вышло.
Мирон, чтобы не глядеть на Лизу, согнулся над кучей и сосредоточенно копался в ней, пытаясь что-то добыть из-под вороха одежды разной степени ветхости.
— Чё там? — тихо спросил Вадим.
— Вот…
Мирон вытащил наручники, похожие на свои, только пластиковые, тонкие.
— Значит, они все тут, кто до нас, того?.. — еле слышно прошептал Вадим, чувствуя, как ноги опять начинают неметь от страха. — И одежда — ихняя?
Мирон сглотнул, закивал.
— Лизе не говори, — прошипел Вадим.
Он нагнулся, пощупал рукав из кожзама, дёрнул, вытащил куртку, слегка воняющую затхлым, и с ней — плотную повязку, зацепившуюся за пуговицу.
— Глаза завязывали, что ли? — спросил Мирон тихо.
— Похоже, — кивнул Вадим, надевая куртку.
Сразу стало теплее. Вроде мелочь, а приятно.
Вадим сунул руки в карманы куртки, нашарил там пуговицу, вытащил, повертел, хмыкнул и спрятал в недра штанов.
Глава 6
— Странная какая-то фигня, — сказал Мирон задумчиво вороша кучу из костей и чужой одежды. — Руки, ноги, глаза вот кому-то завязывали… А ты?
— А мне разве что язык надо отрезать. Я другими талантами и не блистал никогда. А ты — руки… это почему?
— Я — программист. Любой сайт могу на изи задудосить, журнал школьный сто раз взламывал.
— Оценки правил?
— Зачем рисковать? Просто свернёшь ему башку — и база рухнула. Уроки можно потом не учить. Оценки весь день не вбиваются. Учителя пишут на листочках, теряют всю эту фигню. Весело, в общем, — пояснил Мирон.
— Ясно с тобой, — хмыкнул Вадим. — Илья у нас или каратист… Или… кто там ещё ногами лупит?
Он искоса глянул на Илью и обалдел — тот уже сладко спал, чуть приоткрыв рот.
— Пипец нервы! — восхитился Мирон.
Подошла Лиза, одёргивая слишком широкие штанины и старательно отводя глаза.
— Молоток, — одобрил Вадим. — А у тебя — какие способности? За что тебя к психологу водили?
— За то, что я — депрессивная истеричка.
— Это как? — не понял Вадим.
— Ну, всё плохо, всё очень плохо. Я умру. Все умрут.
— Илью видела? Умрём мы все, но только когда разрешат. Так что — не дрейфь!
Лиза поёжилась и обхватила руками плечи. На ней, кроме чужих штанов, была блузочка с половинками рукавов и школьная жилетка.
— На! — сжалился согревшийся Вадим. — Эту куртку я уже приручил. Найду себе ещё.
Он снял куртку, протянул девочке. Лиза, вздрагивая, влезла руками в тёплые рукава.
— Что ты умеешь делать? — продолжил пытать Вадим.
— Рисую.
— Фигня, ещё!
— Я из лука стреляю. И из арбалета. Разряд есть. Но я без очков только «в молоко» теперь попаду. Минус два. Это у меня спазмы от нервов. Мне линзы купили, а они глаза натирают. Пришлось опять очки. А они пропали…
Лиза заморгала беспомощно, потёрла уголки глаз.
«Ясно, — подумал Вадим. — Вернее, как раз неясно. Почему мне язык-то не отрезали? С другой стороны, хорошо, что Лиза черепа в деталях не видит».
— Мирон, идеи! — приказал Вадим и хлопнулся на кучу.
Только сейчас он понял, как устал. Устал стоять, говорить, видеть весь этот кошмар.
— Садитесь сюда! — позвал он ребят. — Отдохнём.
Мирон сел, так и не выпустив найденные наручники.
— А это что? — Лиза всё-таки разглядела их, нависнув над Мироном.
— Нашли в куче, — уклончиво пояснил тот. — Пластиковые снять можно. Я на ютубе видел. Видно, кто-то сумел… — Мирон вздохнул, отшвырнул наручники, побренчал цепью.
— Нунчаки, не? — спросил Вадим. — Лёгкие сильно? Нам бы оружие надо. Уроды эти… Руки у них железные, а голова вроде как мягкая.
— Почему ты так решил? — спросила Лиза.
— Ну такое… Показалось. Я же ближе был.
— Надо у Ильи узнать, — предложила Лиза. — Только он лежит как-то так… Нехорошо.