Мужчина уловил смену настроения и легонько проведя широкой ладонью по макушке шепнул:
— Я же говорил, сразу станет легче. Отдыхай.
Я стушевалась, внутренне радуясь и злясь одновременно. С одной стороны — он же вампир, с другой — далось мне это, он же не злодей… Вон какой заботливый даже.
Доканает меня когда-нибудь эта двойственность, ей-Богу.
Оставшаяся до родового поместья вампира дорога прошла уже гораздо лучше. Воздух ощутимо потеплел, сырость быстро улетучивалась несмотря на уже глубоко вечернее время. Лето всё-таки, так что, кроме жары, которую я не очень люблю, есть в нём плюсы.
Да и после того, как я перестала шарахаться от сидящего позади мужчины, и позволила себе выдохнуть и воспользоваться его услугами спинки, моя собственная спина стала чувствовать себя намного лучше. Так что в итоге и настроение начало заметно улучшаться.
Единственное, что я не учла, и что начало меня тревожить… А как мы спать-то будем?
Пока решила посмотреть, что скажет по этому поводу хозяин замка, и только если меня не устроит его вариант, предлагать что-то своё. Но пока я пыталась снять взбунтовавшееся против меня моё же заклинание. Недовольно дёрнула ниточку, пытаясь ее хотя бы немного растянуть.
Когда мы уже въезжали в гостеприимно распахнутые высокие дубовые ворота, я, торжествующе вскрикнув, подпрыгнула в седле.
— Получилось!
Позади раздался разочарованный вздох. Но у меня всё-таки уточнили.
— Что именно, Али? — вампир с любопытством смотрел на перекочевавшую со лба на запястье серебряную вполне материальную нить. — Крепкая, — подёргал он её.
— Я её растянула, — гордо подняла подбородок. — Теперь она будет эластичной и растягиваться на метров десять, плюс минус.
— И то хлеб, — кисло ответили мне.
И чего он так морщится? Вроде, радоваться должен, а он бурчит.
Я уже предвкушала спокойный сон и уединение в ванной, без этого бухтелки, когда меня спустили с небес на землю.
Вампир наклонился к самому уху и тихо произнес, чтобы его больше никто не услышал, вызывая дрожь во всём теле.
— Я всё равно буду очень близко…
Я не успела отреагировать и хоть как-то осознать сказанное, как Витор на правах хозяина спешился первым и подал мне руку, помогая спуститься.
Нас обступили улыбчивые слуги, которые искренне радовались приезду Витора, наперебой рассказывая последние новости.
Я с удивлением наблюдала, как он приветливо со всеми общался, как со старыми друзьями. Так и не скажешь, что он их хозяин.
В это время конюхи уже уводили уставших лошадей, а к нам с Ани подошла жена управляющего поместьем и попыталась было увлечь нас внутрь, но Витор ее остановил.
— Госпожа Лансия, госпожа Алеина не сможет проследовать за вами, — он красноречиво скосил глаза на наши запястья. — Подготовьте смежные с моими покоями для неё.
Приятная дама, человеческих лет пятидесяти на вид, в классическом сером платье в пол, учтиво склонила голову. В тёплых серых глазах заиграли смешинки.
— В таком случае, госпожа Анниета, прошу вас проследовать за мной.
Одновременно с этим управляющий забрал мужчин и мы остались вдвоем посредине резко опустевшего двора.
Темнота, разгоняемая светом факелов с магическим пламенем, обступила со всех сторон, поднимая из глубин души неясные страхи и переживания. Я заметила чей-то недобрый взгляд, но резко вскинув голову в сторону парадного балкона над входом, увидела только пышный подол юбки удаляющейся женщины.
— Ну что ж… Гард и Лансия позаботятся о наших спутниках. Тебе не о чем беспокоиться, — он слегка поклонился, махнув рукой в приглашающем жесте на широкую лестницу. — И нам пора. Ещё надо как-то помыться… По очереди, конечно, — хитро улыбнулся мужчина, крайне двусмысленно подмигивая лавандовым глазом.
Я цыкнула на него, всё-таки осторожно положив руку на подставленный локоть. Ниточка между нашими запястьями сократилась, чтобы не мешать идти, и практически спаяла наши руки.
Я смущённо наблюдала за этой метаморфозой, украдкой улыбаясь, и сразу обрывая свою неуместную реакцию.
— Пришли, — мы остановились около двух высоких дверей полностью покрытых замысловатыми резными узорами.
Всё в этом замке было другим. Не таким, как у Нараи. Широкие коридоры, огромные застеклённые окна с витражами по периметру окон. Везде был свет, очень много света.
Не было потайных ниш, из которых легко можно было получить нож под ребро. Тут повсюду были картины, гобелены, цветы и деревья в замысловатых вазонах.
Тут вольно жили птицы, которые пели песни, за крысами бегали холёные, но при этом все равно активные коты, чьи аккуратные лежанки были практически на каждом подоконнике, чтобы те могли греться на солнышке в полуденный час. Птицы без страха сидели на их острых чутких ушках, не думая шарахаться и улетать.