Эдвард Аккенро оказался дома примерно за сорок минут до того, как карета Гвендолен Рэс-Ареваль подъехала к его дому. Утром он уезжал в очень большой спешке, чтобы заметить, как преобразился его дом, засыпанный теперь снегом. Господин Аккенро подумал, что весной он непременно - сам, без помощи - выкрасит стены дома в белый цвет, чтобы сохранить и летом память о снеге, который так неожиданно и так чудесно изменил его дом и весь город. За невысокой оградой Эдвард Аккенро увидел своих детей - Герберт и Иветта, забыв, как казалось, обо всем на свете, возводили снежный домик.
- Берт, но мы же забыли окно! - рассмеялась Иветта. Ни она, ни ее брат не замечали наблюдавшего за ними отца.
- Окно? - растерянно произнес Герберт, - ну да, я совсем забыл, что в доме должны быть окна.
- Их можно сделать почти совсем настоящими, только без стекол, но рамы - из веток, как тебе? - Иветта, не дожидаясь ответа брата, убежала в сад, расположенный за домом, чтоб набрать там веток для окон. Герберт только пожал плечами. Окна в снежном домике вдруг показались ему явным излишеством.
- Почему ты не поможешь сестре, Герберт? - Эдварду Аккенро надоело быть наблюдателем. Он вошел через калитку: из-за снега ворота не открывались. Герберт резко обернулся.
- Отец? Я не заметил, как ты пришел. Я... не знаю. Не уверен, что окна нужны.
- И только потому, что, по-твоему, окна не нужны, ты позволишь сестре одной искать ветки? Она ведь не будет их ломать, ты же знаешь. Она будет искать их в снегу, а это не очень-то приятно.
- Ты, кажется, прав, - отец вел себя странно - но мальчику этот нравилось, и Герберт не мог сообразить, как следовало вести себя сейчас, чтобы не спугнуть эту странность, - я помогу ей. Как твои дела в мэрии?
Господин Аккенро не ожидал от сына такого вопроса: дети вообще мало интересовались его делами.
- Дела отложены до нового года, - ответил он сыну, - а значит, будем считать, что дела в полном порядке. Ты иди, а то Иветта вернется раньше, чем ты поможешь ей.
- Да, - Герберт кивнул и убежал в сад. Эдвард Аккенро чувствовал себя немного растерянно, но это была не та растерянность, лишающая сил и желания действовать, настигнувшая его во время разговора с мэром, а иная, сходная с ожиданием - изменяющая прежние отношения, прежние чувства, для того чтобы возникли новые.
Госпожа Аккенро была в гостиной. Вот уже полчаса - с тех пор, как дети убежали строить снежный дом, - она пыталась сосредоточиться на книге, но это у нее не получалось. Буквы расплывались перед глазами, слова (те, которые все же удавалось прочитать) теряли смысл, отказывались складываться в предложения, - Мальвина каждые три минуты откладывала книгу и выглядывала из окна - смотрела, во дворе ли дети, не исчезли ли? Потом она отходила от окна, опускалась в кресло, брала книгу - но не читала, а вслушивалась в звуки, доносившиеся с улицы: и если она слышала голоса Герберта и Иветты, то ей удавалось прочесть несколько слов, что, правда, было совершенно бессмысленным, потому что прочесть до конца хотя бы одно предложение не получалось. Когда вернулся муж, Мальвина с облегчением отложила в сторону книгу и спросила:
- Что сказал Хорн? - в голосе ее прозвучало беспокойство: Эдвард выглядел каким-то растерянным, что случалось очень редко.
- Хорну не хочется заниматься делами в праздник, Мальвина, - ответил он устало, - он намерен бороться до конца... но только после нового года.
- Бороться?
- За парк. Он, кажется, готов просто уничтожить госпожу Рэс-Ареваль, лишь бы сохранить парк.
- А... ты? - неуверенно спросила Мальвина. Ее беспокоил только один вопрос (и господин Аккенро знал это): что будет с их домом, с их жизнью, если ее муж перестанет быть директором парка.
- Я не уверен, что мне это нужно. Если я потеряю должность, я думаю, с голоду мы не умрем. И без крыши над головой не останемся. Нам, - господин Аккенро резко махнул рукой, - даже не придется переезжать в дом поменьше или как-то ограничивать себя... Дело не в деньгах, Мальвина.
- В чем же?
Эдвард только пожал плечами. Разговор этот казался ему ненужным и тяжелым, а потому он решил оборвать его, пусть даже не слишком вежливо:
- Я пойду к себе, Мальвина. Утро было утомительным, я устал. Скажи Анне, что обедать я буду у себя в кабинете.
- Хорошо. Иди.
- Пусть Анна принесет мне обед прямо сейчас.