- Хорошо, тогда я схожу за теплой одеждой?
Близнецы переглянулись:
- Не надо никуда идти: мы все принесли. Перед сном. В суматохе, пока никто ничего не замечал.
Алиса рассмеялась.
Через десять минут они уже выбирались через балкон, соединяющий спальни близнецов, наружу - в серебристую тьму; как сказал Клаус - «на снег и под звезды»: небо уже очистилось от облаков, и где-то в его черной безбрежной выси блестели бесчисленные серебряные точки. Как сказал Альберт - «завтра будет солнце».
Часть 8
И он не ошибся. Двадцать третье декабря - как и двадцать второе - встречало всех ранних пташек (которые есть даже зимой) удивительно ярким рассветом, золотые, жемчужные и розовые краски которого скоро уступили место лазури чистого, непривычно высокого для зимы неба. Первой во всем городе - еще до рассвета - проснулась горничная Аккенро - от громкого звонка в дверь, раздавшегося в половину шестого утра. Спешно завернувшись в теплый халат, она побежала открывать дверь, гадая, кого это принесло в такую рань и темень, и надеясь, что больше не позвонят, - Эдвард Аккенро, ее хозяин, не переносил, когда его будили раньше положенного. Оказалось, посыльный принес какое-то письмо господину Аккенро. Несчастная горничная взяла письмо и оставила его на камине - где всегда оставляла почту, после чего вернулась в постель - до звонка будильника ей оставалось еще около часа. Впрочем, заснула она не сразу: пару минут сна она пожертвовала размышлениям о том, что же такого важного в письме, доставленном в такую рань.
Мальвина слышала звонок и тоже проснулась. И сначала даже немного испугалась - она ведь заснула в кресле в детской. Очень тихо, чтоб не потревожить детей, поднявшись и одернув платье, она выскользнула из комнаты и пошла к себе. Там Мальвина переоделась - сняла платье и накинула самый теплый домашний халат - шел тот час утра, когда замерзнуть можно было даже в середине лета, не то что зимой, - и спустилась вниз. Да, приходил посыльный... Письмо, как она и ожидала, лежало на каминной полке. Оно было адресовано ее мужу, но на конверте стоял обратный адрес, увидев который Мальвина удивилась настолько, что совершенно забыла о правилах хорошего тона - о том, что читать чужие письма (а тем более письма, адресованные ее мужу, а не ей) - не стоит. Письмо было от Луизы Риттер из Троттервил-хаус, жены ее кузена Якоба Риттера, который занимался ее, Мальвины, воспитанием до самого ее замужества. Не задумываясь о том, что скажет ей потом Эдвард, Мальвина взяла с каминной полки письмо и нож для бумаги, вскрыла конверт и вытащила оттуда сложенное вдвое письмо, короткое, всего в несколько строк; письмо, извещающее о смерти Якоба Риттера, а также о дате похорон. Сон - даже если Мальвина и хотела спать до этого - мгновенно пропал.
«О смерти? Якоб... умер?»
Мальвина уронила письмо. Растерянным взглядом она обвела комнату. Нельзя сказать, что она любила кузена, или хотя бы, что у них были теплые отношения, скорей уж все эти годы Мальвина была равнодушна к нему, а Якоб Риттер в ответ ненавидел свою «неблагодарную» родственницу и подопечную, но все же Якоб Риттер, так или иначе, был частью мира Мальвины Аккенро, мира, который (опять же - так или иначе) был прежде неизменным, а теперь изменился - этим холодным и чистым декабрьским утром - с известием о смерти Якоба Риттера.
«Нужно сообщить Эдварду. Похороны сегодня в полдень... так скоро. Наверное, не хотят ждать до нового года».
Она подняла письмо, затем позвонила горничной. Когда полусонная девушка, которую за это утро уже второй раз будили до срока, появилась в гостиной, Мальвина сказала:
- Нагрейте воду, пожалуйста. Через полчаса я бы хотела принять ванну.
- Да, госпожа Аккенро.
- Когда принесли это письмо?
- О, недавно.
- Не почтальон, я полагаю?
- Нет, посыльный. Кажется, один из мальчиков, что служат у господина Аппеля. Там работает мой младший брат, и я узнала униформу.
- А, хорошо. Благодарю вас, можете идти. Вода должна быть готова через полчаса.
Мальвина поднялась наверх и постучала в спальню мужа. Никто не отозвался и она постучала громче.
- Кто?.. Кто там стучит? - раздался из-за двери недовольный голос Эдварда.
- Это я, - тихо ответила Мальвина, - могу я войти? У меня... у меня одна важная новость.
Мальвина Аккенро выросла в доме Якоба Риттера. Ее отец погиб незадолго до рождения дочери, а мать - сразу после рождения, поручив перед смертью маленькую Мальвину своему племяннику, который теперь оставался старшим из Риттеров, живущих в этом городе. В то время Якобу Риттеру было уже около тридцати лет, и он собирался жениться на Луизе Дитте. Он не стал возражать против новоявленной (и новорожденной) подопечной, чего нельзя было сказать о его невесте. Юная Луиза требовала от жениха, чтобы тот немедленно отправил девочку в приют или отдал на воспитание каким-нибудь бедным родственникам, пообещав им плату за воспитание Мальвины. Нежелание Луизы принять в своем доме (а дом должен был принадлежать только ей!) маленькую кузину Якоба было так велико, что едва не стало причиной расторжения помолвки. Впрочем, в конце концов все уладилось: Луиза примирилась с Мальвиной, а следовательно Якоб Риттер женился на той, на ком собирался, и взял на воспитание свою маленькую кузину.