Он взглянул на нее, а она, словно оцепенев, смотрела на него: сегодня утром она испытывала то же самое чувство.
— Давайте отметим мой день рождения вдвоем, — предложил он.
Она, не раздумывая ни секунды, согласилась.
Они вышли из ворот стадиона и направились к нежно запищавшей при их появлении иссиня-черной, жарко блестевшей на солнце машине. «Вот это да! — подумала она про себя. — БМВ! И, видно по всему, еще совсем новенький!»
Он повез ее в самый шикарный ресторан — где под стеклянным полом шевелились изумрудные водоросли и плавали морские рыбы — и заказал самые изысканные, холодные и горячие, рыбные блюда… «Я люблю рыбу, — сказал он, — и ты тоже любишь рыбу…» (они были уже на «ты»).
«Как он об этом догадался!» — поразилась она.
Он ел быстро и жадно, но это, что было удивительно, ее не раздражало. Она смотрела на него с чувством удовлетворенного умиления, как смотрят мамаши на своих детей, каким бы способом те ни поглощали пищу…
— Я люблю море и все, что с ним связано, — сказал он, довольно откидываясь на спинку стула и глядя на извивающегося под ними черно-желтого полосатого морского угря. — Этим летом мы обязательно вместе поедем отдыхать. Хорошо? — Он ласково и даже как-то заискивающе посмотрел на нее…
— Да, да, конечно, — неожиданно для себя с радостью согласилась она. Ей казалось, что она знает этого человека уже много лет. — Я тоже люблю море: оно для меня — будто родная стихия…
«Как мы с ним похожи, — подумала она. — Может, оттого, что мы с ним оба — Тельцы? Ведь мой день рождения совсем скоро — через 20 дней… Только вот годы рождения разные…»
Когда они вышли на улицу, было уже темно. Он обнял ее за плечи, наклонился и нежно поцеловал в ушко.
— Поехали к тебе домой, — сказал он.
В машине они поцеловались… Его губы были нежные и мягкие, а запах — нет, не дорогого парфюма, — а его, собственный, был до невозможности притягателен. Он почему-то вызвал у нее ощущения детства, дома, семейного очага…
Машина тронулась с места, минут пятнадцать они ехали молча, глядя прямо перед собой, завороженные охватившим их чувством…
— Да, — вдруг словно очнулся он, — ты же не сказала, где живешь… Куда мы едем?
— Нам на Ленинский проспект, дом…
Они, будто сбросив с себя сон, оглянулись по сторонам — справа мелькнули огни универмага «Москва»… До ее дома оставалось несколько минут езды…
В ее квартире было уютно, как бывает уютно в старых квартирах, где за многолетнюю жизнь хозяев набирается множество нужных и ненужных вещей, хранящих на себе отпечаток всех обитателей дома.
Он сел в кресло, откинулся на спинку, хотел было поджать под себя ноги — но не поместился, — и сказал: «Мне здесь так хорошо…»
Она принесла ему кофе, села на ручку кресла и как бы невзначай провела рукой по его ноге, повыше колена…
— Не стесняйся, — сказал он. — Делай все, что тебе хочется…
Кофе они не допили. Лихорадочно срывая одежду, они набросились друг на друга порывисто и жадно. Он словно поглощал еду в ресторане — быстро, с напором, изнемогая… Она, к своему изумлению, вела себя точно так же — вся дрожа от желания поскорей насытиться, получить свое…
Когда через пять минут они, изнеможенные, раскинулись на кровати, стараясь больше не дотрагиваться друг до друга, она, улыбаясь, прошептала:
— Какие же мы с тобой животные…
— А разве нам было плохо? — спросил он.
Когда наутро они, похудевшие, похоже, на несколько килограммов, стали прощаться, он, ласково взяв ее за руку, сказал:
— Я хочу, чтобы ты все время была со мной… Мне кажется, мы теперь не сможем расстаться… Ты это чувствуешь?
— Да, — сказала она. Ей хотелось повиснуть у него на шее и никуда от себя не отпускать.
— Выходи за меня замуж… Согласна?
— Да, — сказала она, почти ничего не соображая. А потом, словно во сне, подумала: «Это судьба…»
Он был президентом крупной фирмы и денег ни на что не жалел. Свадьба была роскошной, свадебное путешествие — на один из экзотических островов, где в отеле их ждал номер с прозрачной стеной, открывающей вид на океан.
В Москве она покинула родителей и поселилась у него — в просторной пятикомнатной квартире, сделанной из двух бывших коммуналок. Сначала по инерции она ходила на работу, но как-то раз он ей сказал: «Зачем ты ходишь на работу! Занимайся собой, домом… И кроме всего прочего, я так скучаю, когда нахожусь в квартире, а тебя здесь нет… Иногда это просто невыносимо!..»