– Чипсов купить? – на всякий случай спросила я. – Или орешков?
– Не надо, – ответил Борис и со звериной тоской посмотрел куда-то поверх наших голов. – Так чего вам надо-то?
– Значит, вы Борис Старцев? – решила уточнить Тая. – Работаете в газете «Белые ночи»?
– Ну да, а что? – он самостоятельно наполнил стакан пивом из второй бутылки и принялся жадно бороться с сушняком.
– Вы писали статью про певицу Аиду, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала я, стараясь не дышать дымом его зловонной сигаретины.
– Чего?
Только к четвертой бутылке «Балтики» нам удалось растолковать раскрашенному синяками журналисту, чего мы, собственно, от него хотим, и о какой певице толкуем.
– Ну да, – стал припоминать он, – было дело. Пришло мне по Интернету предложение написать про эту певичку, вроде бы раскручивают ее таким образом – на скандалах вокруг имени. Предложили сто баксов, я, конечно согласился.
– А кто это был? Кто прислал письмо?
– Представился Дмитрием, сказал, что он из окружения Аиды и занимается ее раскруткой. Я статью написал, в газету ее дали, а этот гад так и не заплатил, да еще и вирусятину мне в компьютер занес.
– А вы уверены, что это именно он?
– Да, вирус был в его письме, жаль, не успел удалить, теперь восстанавливать систему замучаюсь.
Он хлопнул еще пивка и совсем затосковал.
– С женой поссорились? – не выдержала и полезла в чужие дела Таиска.
– Да так, – он осторожно потрогал синяк под правым глазом, – повздорили маленько. Возьмите еще пива, а? А лучше водки.
В гостиницу «Молодежная» мы приползли в девятом часу вечера, голодные и печальные. Ничего особенного мы не выяснили и крупно с места не сдвинулись – на заказчика не вышли.
– Пойдем в буфет? – вздохнула Тая. – Купим чего-нибудь съедобного, а то в глазах темно.
– Пойдем.
Я бросила сумку на кровать, и мы вышли из номера.
Буфет располагался на шестом этаже. Войдя внутрь, мы лицом к лицу столкнулись с продюсершей Ольгой, она покупала две бутылки шампанского.
– Здравствуйте, – заулыбалась Тая, отрезая ей пути к отступлению. – У вас вечеринка?
– Да ну нет, что вы, – она любезно улыбнулась в ответ, – у бас-гитариста день рождение, просил купить шампанского, хочет отметить чисто символически.
Я могла себе представить, насколько «символически» музыкант будет отмечать этот праздник.
– Как здоровье Светы? – поинтересовалась я. – Не в курсе?
– Завтра буду звонить, – она сделала попытку обогнуть Таину фигуру и продвинуться к выходу.
– А можно мы придем и узнаем?
– Конечно, заходите часа в два, я должна буду знать.
– Хорошо, – мы проводили ее взглядами, – зайдем. Всенепременно…
Глава девятнадцатая
В буфете не было элементарной минеральной воды, пришлось снова брать шампанское, не давиться же бутербродами всухомятку.
– Скажите, – беспокоясь об остатках своего здоровья, обратилась я к хмурой тетушке за прилавком, – а чай? Кофе?
– В номерах пользоваться электроприборами запрещается! – отрезала она, даже не глядя в мою сторону.
– Да нет, я это…
– Обратитесь к дежурной по этажу!
Ну и сервис. Взяв бутылку и бутерброды, мы пошли прочь, слегка опасаясь, что зверь-буфетчица швырнет нам чем-нибудь вслед.
Придя в номер, Тая пошла в ванную открывать бутылку, во избежание катастрофы, она вытаскивала пробку над раковиной. Я же разложила по тарелке бутерброды и села за стол. Есть почему-то уже не хотелось, на душе было грустно. Я вспоминала разговор с Борисом Старцевым, прокручивала его так и эдак и понимала, что ничегошеньки он нам не дал. Имя заказчика – Дмитрий наверняка вымышленное… он не заплатил обещанной суммы, вывел из строя компьютер… а зачем? Зачем ломать компьютеры? Чтобы уж точно никто больше не увидел этих писем? Чтобы продажным журналюгам никто не поверил? А может и вправду этими статьями раскручивали Аиду, а не наоборот? Может Юра и впрямь псих и мы зря суетимся? Я уже не знала, кому и чему верить.
Из ванной донесся приглушенный вскрик, следом хлопнула, вылетая, пробка. Секундой позже показалась подруга.
– Фух, – она поставила бутылку на стол, – чуть не поседела. Чего не ешь?
– Аппетит пропал, – вздохнула я. – Получается, зря мы сюда приехали.
– Как это зря? Завтра пойдем Казанский собор смотреть, по Невскому гулять.
Она взяла со стола стаканы и отправилась в ванную их мыть.
Да уж, по Невскому гулять… для этого мы сюда приволоклись. В Тайкиной сумке запиликал сотовый.
– Тая, мобила!
– Слышу! Бегу!
Она выскочила из ванной, поставила на стол мокрые стаканы и полезла в сумку.
– Кто это?
– Артур.
– Ну кто ж еще… – поморщившись, я стала разливать по стаканам шампанское.
Тая присела на кровать и стала вести беседу. Я не хотела подслушивать, но… уши сами собой растопырились.
– Я у Сены в гостях, – плела подруга, – она себя чувствует плохо. И завтра еще у нее буду, да, ага, хорошо, послезавтра встретимся. Ага, ладно, да. И я тебя. И я тоже.
Нажав на отбой, она бросила аппарат на кровать и задумалась.
– Чего это «ты его тоже»?
– Целую, чего ж еще.
– А, ну, ну, чмок-чмок.
– Прекрати!
Она пересела за стол и взяла граненый стакан с теплым невкусным шампанским.
– Значит, ты собираешься продолжать с ним отношения?
– Да я, может, замуж все-таки за него схожу.
Я глаза на нее так и выкатила.
– Ты серьезно?
– Сена, ну посуди сама, – она чиркнула зажигалкой, прикуривая, – мне уже двадцать пять, вот-вот треснет двадцать шесть, я ни разу не была в ЗАГСе, в конце-концов, это не прилично, к тридцати годам порядочная девушка должна иметь как минимум один развод. Артур – мечта, чего еще желать? Давай квакнем за это.
– А ты его любишь? – мы чокнулись.
– Наверное.
– Так что бы всю жизнь и в один день?
– Сен, все это сказки, легенды, притчи. Безумная любовь в наше время постоянно разбивается о проклятый быт. Если мы сможем себе позволить жить в хорошей просторной квартире, отовариваться в супермаркете и ездить два раза в год за границу, я согласна умереть с ним в один день.
– Но тогда ты больше не сможешь заниматься расследованиями… – меня охватила волчья тоска, будто я уже, прямо сейчас потеряла свою подругу.
– Сена, я не могу до пенсии играть в детектива, я хочу простого женского счастья. Может, даже, детеныша рожу. Будет девочка, назову Сеной.
– А если мальчик? – я едва сдерживала слезы.
– Семёном. Ты чего это киснешь?
– Ты меня бросишь, – я всхлипнула, – я останусь совсем одна.
– Не ерунди! – она подлила мне шампанского. – Я буду вращаться в приличном обществе, подберу тебе прекрасного жениха, выдам тебя замуж, и мы снова будем вместе. Подумай сама, это прекрасная возможность устроить свою жизнь.
Как я ненавидела эту фразу! «Устроить свою жизнь»! Почему девушка может считать себя «устроенной» в глазах общества, если ей удается сходить в ЗАГС с каким-нибудь козлом? Почему она не может быть сама по себе – прекрасная и самодостаточная? И если она не вышла замуж в восемнадцать и не родила в девятнадцать, то значит жизнь прошла мимо? Почему, черт побери?
– Тай, ну откуда в тебе понапихано столько штампов советских времен? – я еще не теряла надежды ее переубедить. – Вон в Европе, раньше тридцатника о женитьбе-замужестве никто и не задумывается, человек должен сначала созреть, как личность, набраться хоть какого-то жизненного опыта, а уж потом строить семью и вести домашнее хозяйство. У нас потому так много разводов, что все делается тяп-ляп и очень рано. За границей о детях тоже только после тридцати начинают думать, когда уже мозг созрел в голове у будущей родительницы.