— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? — Сидевшая за столом взмыленная секретарша даже не подняла на нее глаз. А фраза, которую она выплюнула, по привычке глотая слова, ясно давала понять, что ни о какой помощи не может быть и речи. Авось посетительница сама поймет и отцепится.
— Мне нужны сведения об одном из ваших бывших учеников.
Это было сказано таким беззаботным тоном, словно заявиться с улицы и потребовать личное дело кого-то из учащихся было самым обычным делом. Но секретарша, негритянка с вытравленными до почти белого цвета волосами, прозрачными зелеными глазами и в слегка помятом льняном платье с яркой тропической расцветкой, и ухом не повела. Вместо того чтобы возмутиться, она стала пожирать Тесс таким взглядом, словно ее фотография то и дело мелькала в газетах.
— Я так понимаю, вы не его мать.
Тесс уже открыла было рот, чтобы беззастенчиво соврать, но потом раздумала. Еще неизвестно, что из этого выйдет, решила она. Ожидая, пока секретарша соизволит обратить на нее внимание, она невольно отметила, что ни в приемной, ни в коридорах среди учащихся не видно ни одного белокожего подростка.
— Нет, я частный детектив. Меня наняли, чтобы найти одного из ваших прежних учеников.
— Кто нанял? Кто-то из опекунов? — Секретарша намеренно употребила термин «опекун», да еще произнесла это слово врастяжечку, словно с самого начала пытаясь дать понять Тесс, что они тут тоже не лыком шиты.
— Хм… нет. Но могу вас заверить, что мой клиент имеет вполне законное право интересоваться местонахождением ребенка.
— Неужели? Если ваш клиент — не кто-то из родителей, а возможно, и вообще не родственник, какое у него, интересно, может быть законное право разыскивать кого-то из наших бывших учеников? К тому же если бы вы имели отношение к законным властям, то у вас был бы значок. Если бы вы были представителем Службы защиты детей, то имели бы статус инспектора. А раз вы не имеете отношения ни к закону, ни к официальным властям, стало быть, у вас нет и не может быть законного права наводить справки в нашей школе.
Тесс решила, что с этой гарпией лучше не связываться.
— Послушайте, не могли бы вы пригласить директора? Дело тут тонкое, вы уж мне поверьте. Так что этот разговор лучше вести с тем, кто обладает официальными полномочиями и правом решать, как поступить в подобном случае.
— Я и есть директор, мисс! Тонкое дело, говорите? А знаете, мы тут в школе не очень-то жалуем всяких там с улицы, которые являются к нам, незваные-непрошеные, да еще начинают вынюхивать. Так что уходите, да поскорее. И чтобы я вас тут больше не видела, слышите? А если посмеете снова сунуть сюда свой длинный нос, так мигом окажетесь за решеткой за нарушение границы владения. Усекли?!
И Тесс ушла — в точности как она всегда уходила из кабинета директора: низко опустив голову, с горящими от стыда щеками, она выпала на улицу, нисколько не сомневаясь, что все были свидетелями ее позора.
Мать Донни Мура уже не жила по тому адресу, которым снабдил ее Фини. В этой квартире теперь обитала ее сестра, очумевшая от наркотиков девица лет на десять моложе Тесс. Молоденькая, совсем девочка, она выглядела куда старше своих лет — многолетнее злоупотребление кокаином иссушило ее тело до такой степени, что она походила на обтянутый кожей мешок с костями. А может, она уже перешла на героин. Во всяком случае, когда Тесс постучала в дверь, вид у нее был совсем одурелый, а волосы на голове стояли дыбом, словно ее ненароком дернуло током. Тяжело привалившись к дверному косяку, девица молча ткнула пальцем куда-то в сторону Вашингтон-авеню.
— Возле больницы? — переспросила Тесс.
— Нет, дальше к югу, — невнятно пробормотала она, с трудом ворочая пересохшим языком.
— Но ведь это же практически на Батчерз-Хиллз! — возмутилась Тесс. Интересное дело! Выходит, она весь день моталась по городу только для того, чтобы выяснить, что человек, с которым ей позарез нужно поговорить, живет буквально в двух шагах от нее!
— Во-во! Там Кейша щас и живет! Папаша ее малыша подыскал ей там квартирку. — Видимо, усилие, которого потребовала от нее эта фраза, оказалось чрезмерным, потому что девица на мгновение закатила глаза. Отдышавшись, она снова уставилась на Тесс. — Он обходится с ней по-доброму?
— Кто? Ее приятель?
— Не… папашка ее малыша, — поправила девица. «Существенное отличие», — хмыкнула про себя Тесс. — Передай ей привет от меня, идет? Скажи, мол, Тония передает привет. Врубаешься?