— Понятно. Какие отношения были у вас с погибшим? — с напором произнёс Никита.
— Дружеские. Двадцать лет друг друга знали. Сначала по службе пересекались. Потом просто дружили.
— По бизнесу не общались?
— Да куда там! Он — олигарх, у меня — охранное агентство, — безо всякой иронии ответил Виктор.
— Понятно. У кого-то разногласия с погибшим были?
— Ну, он сложный человек был. Помогал многим… — сказал Виктор Борисович в задумчивости. — Но и кровь пил… — Холодно, по-волчьи посмотрел на присутствующих. — Чтобы убивать?.. Не думаю.
Они поговорили еще какое-то время, но ничего полезного из разговора не извлекли. На прощание попросили Виктора Борисовича остаться до вечера, на случай если появятся еще вопросы.
— А вы, Никита, не знали, что у него ружье другого калибра? — с небольшой ехидцей спросила Зоя.
— Честно говоря, даже не в курсе, что они разных калибров бывают, — честно признался Самойлов.
Зоя удивилась его искренности. Она не очень вязалась с первым впечатлением о нем.
— Вчера изъял все ружья кучей. Но, блин, мутный тип! Цезарь Перепелкин!
— Вы тоже заметили сходство с Каем Юлием? — удивилась Зоя.
— А как же! Вроде и мотив неочевиден, и без ружья возможности не было, но не нравится мне он.
— Давайте следующего звать. Кого считаете нужным? — Зоя не стала комментировать оценочное суждение полицейского.
Глава 7
— На следующем номере стоял Константин Андреевич Суходольский. Актер больших и малых театров, — с этими словами Никита вышел в гостиную и вернулся с высоким моложавым мужчиной.
Его красивые карие глаза, лихо — одним изящным движением — закинутый со лба черный локон, величавость в поступи транслировали миру с порога: «Я — великий артист». Это безотказно действовало на провинциальных барышень, готовых в небо «чепчики бросать». Но люди бывалые тут же распознавали в Суходольском присущую многим артистам пустоту и тщеславие.
Константин с искренним интересом осмотрел Зою. Улыбнулся. Она смутилась от этого взгляда, но быстро перестроилась на деловой лад. Никита тем временем выполнил все формальности и приступил к сущностной части допроса.
— Когда вы последний раз видели погибшего? — традиционно начал выяснять подробности полицейский.
— Полагаю, около десяти утра, — почти продекламировал Константин.
— Где это было?
— На полянке, возле машины. Там, где нашли Дениса Романовича, — актер добавил трагизма в голос.
— А как далеко вы стояли? — Никита задал вопрос, ответ на который был ясен.
— Через один номер. Метров в трехстах, наверное. — Константин Андреевич попытался показать расстояние жестом. Тряхнул перстами, но вдруг опомнился и положил руку на колено.
Зоя не смогла скрыть улыбку. И она была замечена Суходольским. Он трагически опустил глаза долу.
— Что-то с той стороны слышали?
— Там целая канонада была. То ли Витя стрелял, то ли Денис Романович. Думал, Третья мировая началась, — Константин артистично закатил глаза.
— Вы с места не сходили и в сторону погибшего не двигались? — перешел к главному вопросу Никита, пристально глядя на допрашиваемого.
— Нет. Зачем? Чтобы подстрелили по ошибке? — искренне удивился вопросу Константин.
— Понятно. Мимо вашего номера кто-то мог пройти к погибшему? Кто-то проходил?
— Гипотетически мог. Ну, по лесу. Это если незаметно. По дороге никто не проходил.
— Принято. А какие у вас отношения с Денисом Романовичем были? — уточнил Никита.
— Уважительные. Он очень много нашему театру помогал, ну и мне, в частности. Я ему карьерой обязан. — Весь облик Суходольского Константина Андреевича выражал глубокую благодарность усопшему.
— Понятно. У кого-то разногласия с погибшим были?
— Я лично не знаю, все очень его уважали. Это такая большая потеря, — глаза Константина повлажнели, но было непонятно, насколько он искренен.
Никита дал расписаться Суходольскому, проводил его из кабинета и в первый раз взглянул на Зою.
— Что вы думаете?
— Вроде искренним кажется. Но, когда про разногласия отвечал, как-то голос изменился. Потом чуть не прослезился. Он же актер, их учат эмоции демонстрировать, — Зоя неуверенно покачала головой.
— Что-то у вас на него есть? Компромат какой-то? — уточнил Никита у девушки.
— Все чисто. Кто у нас следующий стоял?
— Игорь Петрович Шмидт. Коммерсант. Потом Степан Анисимович Иванов. Судья, — отрывисто сообщил Никита.
— А судья не спецсубъект? Его можно допрашивать? — Зоя пыталась вспомнить уголовно-процессуальный кодекс.