Выбрать главу

— Что думаете? — спросила она, закончив с супом.

Никита ничего не ответил, движением бровей показав на повариху. Та уже накладывала им котлеты.

— Из оленя. Свежие. Угощайтесь, пожалуйста. Горе-то какое, господи помилуй! — она осенила себя крестом.

— Спасибо. Солянка очень вкусная. А что, Дениса Романовича хорошо вы знали? — как бы между делом спросил Никита.

Зоя отметила, насколько ненавязчивым был вопрос. «А он артистичен!» — подумала она.

— Конечно. Он же тут навроде хозяина был. Все важные вопросы только он решал.

— Со всеми у него хорошие отношения были?

— Так а как же?! Благодетель. Без него тут работы бы не было. База загибалась, когда он ее купил.

— А с друзьями своими, охотниками, не ссорился никогда? Мало ли за столом… Вы что-то слышали?

— Да все вроде дружные были. Хотя… — Галина замялась.

— Да вы не бойтесь, мы никому не скажем, — доверительно и вкрадчиво произнес Никита.

«Вроде молодой, а умеет что-то», — Зоя про себя признала достоинства показавшегося ей неприятным полицейского.

— Было у них разочек что-то такое. Так-то они у нас порядочные, баб сюда не возят. Но один раз приехал Денис Романович с полюбовницей своей. И что-то крепко с ней разругался. Из-за Константина Андреевича, — Галина вздохнула, выражая то ли неодобрение, то ли симпатию к актеру.

— Давно это было? — между делом спросил полицейский.

— На открытии сезона. Приехали они утку стрелять, да перепились крепко. И Константин остался тут гулеванить с девицей этой, прости Господи. — Галина перекрестилась и продолжила: — А Денис Романович уехал на засидку. И, как воротился, сильно с ней разругался. Да и с Костей потом долго через губу разговаривал.

— Спасибо. А сами вы во время убийства где были? — переменил тему Никита.

— Так здесь и была все время. Обед им готовила. Выстрелов много звучало, радовалась, что добыча хорошая. А вот как оно-то вышло, — Галя всхлипнула.

Закончив с обедом, Никита с Зоей прошли в комнату егеря. Как только за ними закрылась дверь, полицейский потер ладони.

— Так, ну какой-то мотив наклевывается. Зовем актера обратно?

— Давайте вы пока с персоналом поговорите, а я пока одну идею проверю, — Зоя хитро блеснула глазами и вышла из кабинета.

Она спросила у Валерия Михайловича, где находятся личные вещи погибшего, затем отправила его к Никите.

Показания охотоведа ничего не добавили к картине произошедшего. Также ничего путного не сказал сторож Сергей. «Во время убийства никто не въезжал, никто не выезжал. Вон камеры, побачьте».

К концу второго допроса в комнату вернулась Зоя. Как только сторож вышел, она сообщила Никите новости.

— Я просмотрела смартфон убитого. Он не заблокирован. Но ничего подозрительного нет, так как все чаты у него настроены на автоматическое удаление. Под каким-нибудь предлогом попросите посмотреть телефон у Константина Суходольского. Вдруг интимная переписка есть? Девицу, кстати, Викторией звали, — уточнила Зоя.

Теперь настала пора Никите посмотреть на Зою с уважением. «Чего-то шарит чекистка. Не просто так туда берут», — мелькнуло в его голове. Он вышел в гостиную и пригласил Суходольского снова поговорить. Тот немного напрягся, но старался вида не показать.

— Константин Андреевич, можно Ваш телефон взглянуть?

— Зачем? — встревоженно спросил актер.

— Вдруг там есть информация, способствующая раскрытию преступления, — нейтрально ответил Никита.

— А разве для этого ордер на обыск не нужен? — Суходольский, откинув волосы со лба, встал в позу барина.

«Все ясно, — подумал Никита, — начал качать права. Явно в телефоне что-то компрометирующее».

— Нужен. Так что, если добровольно не покажете, задержим вас по 91-ой статье УПК и поедем к следователю за ордером. Хотите вечерок в отделении скоротать? — как бы между делом спросил полицейский.

Константин Андреевич вздохнул, достал смартфон, разблокировал его и протянул Никите. Его ловко перехватила Зоя, попутно достав телефон убитого. Она лихорадочно начала копаться в обоих телефонах, не обращая внимания на начавшийся разговор.

— Стало быть, вы утверждаете, что никаких размолвок у вас с погибшим не было? — голос Никиты из скучающего вдруг сделался настойчивым.