Она подвела Ричера к столику в дальнем углу, и тут же возник энергичный парнишка-официант, который положил перед ними меню. Хелен заказала себе что-то с апельсинами и грецкими орехами, сыр горгонзола и чашку травяного чая. Ричер не стал читать меню и попросил принести ему то же самое, только вместо чая — кофе, без всего, черный.
— Это мое любимое место в городе, — сказала Хелен.
Он кивнул, потому что вполне мог ей поверить. Она чувствовала себя здесь комфортно и выглядела превосходно. Длинные светлые волосы, черный костюм. Сияние молодости. Он был старше и явился сюда из другого места и другого времени.
— Я хочу, чтобы вы мне кое-что объяснили, — сказала она.
Хелен наклонилась и открыла свой портфель, из которого достала старый магнитофон. Осторожно положила его на стол и нажала на кнопку воспроизведения. Ричер услышал голос первого адвоката Джеймса Барра: «Отрицать вашу вину бессмысленно». А затем Барр попросил: «Найдите для меня Джека Ричера».
— Я уже это слышал, — сказал Ричер.
— Но почему он сказал так?
— Хотите, чтобы я объяснил? Она кивнула.
— Я не могу, — признался Ричер.
— Мысля здраво, вы должны быть последним человеком, которого бы он пожелал позвать.
— Согласен.
— У него могли появиться какие-то сомнения относительно вашего отношения к случившемуся четырнадцать лет назад?
— Не думаю. Я очень ясно тогда выразился.
— В таком случае почему он позвал вас сейчас?
Ричер не ответил. Принесли заказ, и они начали есть.
Апельсины, грецкие орехи, сыр горгонзола, куча разной травы и салатных листьев и соус из малинового уксуса. Получилось совсем неплохо. И кофе был хорошим.
— Прокрутите мне всю пленку, — попросил Ричер.
Хелен положила вилку и нажала на кнопку перемотки.
Она держала пальцы на разных кнопках, точно пианистка на клавишах. У нее были длинные пальцы. Никаких колец. Ухоженные, аккуратные ногти. Она нажала на кнопку воспроизведения и снова взяла вилку. Сначала Ричер ничего не слышал, потом появились тюремные звуки, эхо, где-то вдалеке металлический звон. Дыхание человека. Затем открылась дверь — другой человек сел на стул. На тюремный стул, прикрепленный к полу, и потому его ножки по нему не скользили. Заговорил адвокат, старый и скучающий. Ему совсем не хотелось там находиться. Он знал, что Барр виновен. Некоторое время адвокат говорил какие-то банальные вещи, а затем разозлился на то, что Барр молчал. И раздраженно заявил: «Я не смогу вам помочь, если сами не станете себе помогать».
Наступила длинная пауза, потом раздался взволнованный голос Барра, совсем рядом с микрофоном: «Они арестовали не того!» Джеймс повторил эти слова. Адвокат ему не поверил, заявив, что все улики налицо и его вина не вызывает сомнений, необъяснима только причина преступления. И тут-то Барр дважды попросил найти Ричера, а адвокат спросил, является ли Ричер врачом. После этого арестант встал и вышел из комнаты. Ричер услышал, как он принялся колотить в запертую дверь, а потом наступила тишина. Хелен Родин нажала на кнопку и остановила пленку.
— Итак, почему? — спросила она — Почему он сначала сказал, что не делал этого, а потом попросил найти человека, который совершенно точно знает, что Барр уже совершил похожее преступление раньше?
Ричер молча пожал плечами. Но по глазам Хелен он понял, что у нее есть ответ.
— Вы что-то знаете, — продолжала она. — Возможно, вы сами не понимаете то, что вам известно. Но тут какая-то загадка. Видимо, Барр думает, что вы можете ему помочь.
— А это имеет значение? Он в коме. Не исключено, что так и не придет в себя.
— Это имеет огромное значение. Барр может получить лучший уход и лечение.
— Я ничего не знаю.
— Вы уверены? Тогда, четырнадцать лет назад, его осматривали психиатры?
— Дело до этого не дошло.
— Он настаивал на том, что он психически болен?
— Нет, он заявил, что добился идеального счета. Четыре пули — четыре человека.