— Вы тогда решили, что он безумен?
— Разве не безумие убить четырех человек ради удовольствия? Разумеется. Был ли он безумен в глазах закона? Уверен, что нет.
— Я не сомневаюсь, что вам что-то известно, — повторила Хелен Родин. — Из прошлого. Вам нужно попытаться вспомнить.
Ричер помолчал немного, а затем спросил:
— Вы видели улики?
— Я прочла о них в отчете следователей.
— Насколько они серьезны?
— Они ужасны. Нет никаких сомнений, что это сделал он. Речь идет лишь о смягчении приговора и больше ни о чем. И о состоянии его рассудка. Я не могу допустить казни человека с нездоровой психикой.
— В таком случае подождите, когда Барр придет в себя. Пусть его обследуют.
— Никакие результаты обследования не будут приняты во внимание. Он может прийти в себя и оказаться полным идиотом, а обвинение заявит, что его невменяемость вызвана ударом по голове, который Барр получил в тюремной драке. Прокурор скажет, что он был в здравом уме, когда совершил преступление.
— Ваш отец — честный человек?
— Он живет ради побед.
— А его дочь такая же?
Хелен помолчала немного.
— В некотором смысле, — согласилась она.
Ричер доел свой салат и, тщетно попытавшись отловить вилкой последний кусочек ореха, достал его рукой.
— О чем вы думаете? — спросила Хелен.
— Об одной мелкой детали, — сказал Ричер. — Четырнадцать лет назад дело Барра было очень сложным, почти без улик. Просто он сам признался. На сей раз улик полно. Но он отрицает свою причастность к преступлению.
— И что это означает?
— Понятия не имею.
— Так подумайте о том, что знаете, — проговорила Хелен. — Пожалуйста. Вы должны что-то знать. Спросите себя, почему он назвал ваше имя. Наверняка есть какая-то причина.
Ричер молчал. Пришел официант и забрал тарелки. Ричер показал на свою чашку, и паренек наполнил ее и принес. Ричер пил кофе, наслаждаясь запахом.
— Могу я задать вам личный вопрос? — спросила Хелен Родин.
— Это зависит от того, насколько он личный, — ответил Ричер.
— Почему вас было так трудно найти? Обычно люди вроде Франклина могут отыскать кого угодно.
— Может быть, Франклин не так хорош, как вы думаете.
— Не исключено, что он даже лучше, чем я о нем думаю.
— Не всех можно найти.
— Согласна. Но вы не похожи на человека, относящегося к данной категории.
— Я находился внутри системы, — сказал Ричер — Всю свою жизнь. Затем система закашлялась и выплюнула меня. И я подумал: отлично, если меня там нет, значит, нет. Нигде. Я разозлился. Думаю, это была реакция не слишком зрелого человека. Но я привык.
— Что-то вроде игры?
— Вроде наркотика, — сказал Ричер. — Я привык находиться вне досягаемости.
Официант принес счет, Хелен заплатила и убрала магнитофон в портфель. Они вышли из кафе и пошли на север, мимо строительной площадки в начале Первой улицы. Родин направлялась в свой офис, а Ричер решил поискать отель.
За ними наблюдал человек по имени Григор Лински, который сидел, пригнувшись, в своей машине, припаркованной у тротуара. Он знал, где нужно их ждать, потому что ему было известно, какое кафе Хелен Родин предпочитает, если отправляется на ланч не одна.
Глава 04
Ричер снял номер в отеле «Метрополь-палас» в центре города, в двух кварталах к востоку от Первой улицы, примерно на одном уровне с главной торговой. Он назвался Джимми Ризом и заплатил наличными за одну ночь. Ричер уже давно перебрал имена всех президентов и вице-президентов и теперь использовал имена игроков второго состава команды «Янки» тех времен, когда она не участвовала в чемпионате. Джимми Риз вполне прилично играл некоторое время в 1930 году и очень плохо — в 1931-м. Он появился неизвестно откуда и на некоторое время в 1932-м перебрался в Сент-Луис. Затем ушел из спорта. Умер Риз в Калифорнии, в возрасте 93 лет. Но сейчас он как бы вернулся и поселился в отеле «Метрополь-палас», в одноместном номере с ванной, — всего на одну ночь — и собирался выписаться на следующее утро до одиннадцати часов.
«Метрополь» был старой, скучной, полупустой, полинявшей гостиницей. Когда-то она знавала лучшие дни. Ричер это понял и представил себе, как сто лет назад торговцы кукурузой поднимались вверх по холму со стороны речной пристани и останавливались здесь на ночь. Он представил себе, что когда-то гостиничный вестибюль был похож на салун в стиле Дикого Запада, но сейчас в нем повсюду появились незначительные нововведения. Например, современный лифт, вместо ключей — карточки. Но само здание почти не изменилось. По крайней мере, номер Ричера остался старомодным и мрачным. А матрас, скорее всего, сохранился с незапамятных времен.