— Что? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, кто, черт побери, внизу, и затем я слышу легко узнаваемый голос Пика:
— Чувак, просто запусти меня.
— Да, пожалуйста, Мануэль, — быстро произношу я, когда необузданный страх разрастается во мне. — Пропустите его.
Мои нервы натянуты до предела, и я задаюсь вопросом, какого хрена приехал Пик. С самого начала мы договорились, что не будем пересекаться за пределами Джастиса, поэтому, когда я иду в коридор и жду его стука, я пытаюсь собраться с мыслями и подготовить себя к тому, что собираюсь рассказать ему. Когда раздается стук, я открываю дверь и затягиваю его внутрь, выплевывая:
— Какого хрена ты здесь делаешь?
Но он не встречается со мной глазами, вместо этого его взгляд обследует комнату, рассматривая дом, в котором я жила последние четыре года.
— Святое дерьмо, — бормочет он. — Так вот где жила ты, пока я гнил в том ржавом куске дерьма.
— Пик, что ты здесь делаешь? Ты сумасшедший? Что если бы Беннетт был дома?
— Расслабься, Элизабет. Я сидел все утро на улице и ждал, когда этот придурок свалит, — говорит он, проходя мимо меня и направляясь в столовую. — Итак… — начинает он, позволяя словам повиснуть в воздухе, проводя пальцем по столу из вишневого дерева, — … где ж, твою мать, ты была весь прошлый месяц? — его слова пропитаны горечью.
— Прости. Я про..
— Только не ври. Ты сказала, что Беннетта не будет в городе, и все же ты так и не приехала увидеться со мной. Почему?
— Пик, пожалуйста, — дрожащим голосом говорю я, пока мурашки бегут по трясущимся рукам, я напугана тем, что собираюсь сказать.
— Пожалуйста, что? Что, мать твою, происходит с тобой, Элизабет? — кричит он, его голос отражается в открытом пространстве, и он ударяет кулаком по столу. — Раньше ты прибегала ко мне, как только Беннетт уезжал, просила мой член, но теперь, когда я показался, воротишь носом.
— Почему ты кричишь на меня? — визжу я.
— Потому что у тебя было задание, и ты не выполнила его! — он обходит стол и направляется ко мне, но когда подбирается ближе, я делаю шаг назад. — Почему дело еще не закончено?
Мой пульс ускоряется, поскольку я боюсь рассказать ему все, и начинаю заикаться:
— П — п — потому что…
— Потому что, что? — шипит он, вперившись в меня взглядом.
С трудом сглотнув, я вытягиваю из себя слова:
— Потому что я хочу выйти из игры.
Он стискивает челюсть и начинает разжимать и сжимать кулаки по бокам. Он молчит минуту, прежде чем разрывает тишину и шипит:
— Что ты имеешь в виду под «выйти из игры»?
— Пик, пожалуйста, не злись на меня, — произношу я, пытаясь спокойно говорить.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что хочешь выйти из игры?
Я не могу… я не могу больше делать этого, — лицо начинает гореть, а глаза жгут слезы.
— Из-за Деклана, да?
— Мне очень жаль, Пик. Я никогда не думала…
— Ты для него лишь иллюзия, Элизабет, — перебивая меня, говорит он.
— Я люблю его.
Мое признание разжигает ярость в его глазах, и когда он делает еще один шаг ко мне, я делаю шаг назад, что еще больше злит его.
— И что дальше? Думаешь, он тоже любит тебя?
— Да, — выдыхаю я.
— Ты несешь чушь. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты так завралась, что веришь в эту фиктивную реальность. Но это все ложь, Элизабет. Это не реально.
— Это реально.
— Нет. Ты не Нина. Разве ты не видишь этого?
— А кто Элизабет? А? Я имею в виду… кто она на самом деле? Она — это я? — вопрошаю я, поскольку плотина прорывается, и слезы начинают стекать по щекам. — Потому что она не ощущается мной. Потому что она не должна быть мной! — я выкрикиваю слова. — Она существовала только из-за Беннетта.
— Так и есть, Элизабет!! — рявкает он. — Беннетт! Почувствуй эту долбаную ненависть! Он — причина всего этого! Не забывай то, что он сделал с твоей жизнью! С жизнью твоего отца!
И мой гнев присоединяется к его, за исключением того, что он облачен в маску печали и отчаяния, когда я кричу:
— Я знаю! Боже, я знаю, но не могу сделать этого. Я не могу так разрушить Деклана.
— К черту Деклана! Он пешка… Он всегда был пешкой, а ты… ты — королева!
— Но иногда королевы проигрывают.
— Но не ты, — уверенно говорит он, хватается руками за мои плечи, которые трясутся от всех эмоций. — Я не позволю тебе проиграть.
— Я уже проиграла, Пик. Я хочу выйти из игры. Я покончу с этим. Я разведусь с Беннеттом, и никто не узнает обо всем этом.
Его пальцы напрягаются на моих плечах.
— Ты не любишь его, — шепчет он, и я слышу каждую крупицу боли, которую он пытается скрыть, но я не могу лгать.