Свет.
Камера.
Мотор.
Дверь открывается, я поднимаю взгляд и вижу, что Деклан одет только в пижамные штаны, которые висят на его узких бедрах, попавших в поле зрения после его широкой, рельефной груди. Слезы становятся очень тяжелыми, но не вытекают из глаз. Он делает шаг по направлению ко мне и притягивает меня в свои объятия, щекой прижимается к моей макушке, крепко сжимает меня. Не говоря ни слова, он заводит меня в свою комнату и закрывает дверь.
Я обнимаю его за талию, пока он ведет меня в свою комнату, к кровати. Он берет мое лицо в свои ладони, и я смотрю на него, в его взгляде читается настоящее беспокойство.
— Останься.
Киваю головой, он убирает одеяло, и я заползаю на его теплую кровать. Он тоже ложится и обнимает меня. Его тело прижато к моему, моя голова на его груди. Я успокаиваю себя, мне требуется это в данный момент. Мой разум с папой, а не с Декланом или Беннеттом, или с этим отстойным сценарием. Я открыла те ворота на секунду, чтобы обмануть Деклана, и теперь я — напуганная и потерянная пятилетка.
Первые слезы падают, и я чертовски ненавижу, что показываю эту слабость. Это одна из тех вещей, которые вызывают боль ради обмана, но мой папа настоящий, и это ранит. Я не хочу слишком много думать, поэтому позволяю Деклану утешать меня, пока он верит, что все это из-за Беннетта, но я переживаю из-за моего отца.
Мы ничего не говорим, когда я тихо борюсь с несколькими слезинками, которые высвободились, все это время Деклан крепко удерживает меня. Мои ноги переплетаются с его, и я позволяю себе уснуть.
ГЛАВА
Стоя перед окном, я смотрю вниз и наблюдаю, как снегоуборочные машины, проезжая по городу, очищают улицы. Я ушла из комнаты Деклана рано утром, пока он еще спал. Я хотела поддерживать таинственность и сделать так, чтобы он еще побегал за мной, а если бы я проснулась в его объятиях — это бы только все упростило для него, и из того, что я узнала о мужчинах — легкость приводит к незначительным вложениям. Мне же нужно, чтобы Деклан был полностью увлечен, если у меня есть хоть какой-то шанс, что это сработает, поэтому я тихонько выскользнула из его комнаты.
Я начинаю смеяться, когда слышу стук в дверь, хотя прошлым вечером он просто явился без предупреждения. Но с другой стороны двери оказался не Деклан, это было обслуживание номеров.
— Мистер Маккиннон заказал для вас завтрак, — говорит парень, закатывая белую тележку с кофейником и блюдом с фруктами и хворостом.
— Когда он сделал этот заказ? — спрашиваю я.
— Около часа назад, миссис Вандервол, — отвечает он. — Налить Вам чашечку кофе?
— Нет, спасибо.
— Хотели бы Вы что-нибудь еще?
— Кажется, мистер Маккиннон все предусмотрел. В любом случае спасибо, — говорю я ему, прежде чем он поворачивается и уходит. Яма в моем желудке сжимается, и эта демонстрация должна понравиться мне, но вместо этого, меня все это только раздражает. Я не должна была соприкасаться с его утешением прошлой ночью. Это было так глупо с моей стороны, и теперь я злюсь сама на себя.
Я оставляю еду и кофе и направляюсь в душ, чтобы освежиться. Поскольку у меня нет никакой одежды, кроме вчерашней и этой пижамы, то я надеваю свое платье и припудриваю лицо с помощью маленькой пудреницы, которую ношу в сумочке, а затем сушу волосы.
Беннетт звонит мне чуть позже утром, беспокоится, не застряла ли я вчера во время снегопада, но я уверяю его, что все в порядке, и чуть позже буду дома, как только очистят улицы. Мы какое-то время просто болтаем, и когда я слышу стук в дверь, то прощаюсь с ним и кладу трубку. Когда я открываю дверь, Деклан заходит внутрь, выглядя более собранным, чем я, в своем сшитом на заказ костюме; одна пуговичка на воротничке рубашки расстегнута и он без галстука.
— Что, сегодня не мог просто вломиться? — говорю я, и мои слова пропитаны остатками раздражения.
— Я забыл ключ на твоем столике прошлой ночью, — отвечает он, подходя к тележке с едой. — Ты даже ни к чему не притронулась.