– О, как изящно! – сухо заметил детектив. – Ну, продолжим идти по следу.
Как и говорил Тэтчер, вскоре высокая трава уступила место низкорослому дерну, на котором не осталось следов.
– Он мог уйти в любом направлении, – заключил Тэтчер.
Детектив кивнул.
– И он мог прийти, откуда угодно, – ответил он. На пару мгновений он остановился и о чем-то задумался. Затем он обернулся к браконьеру и сказал: – Я дам вам дружеский совет. В расследовании убийства человек, который первым появился на месте преступления, естественно, попадает под подозрение, и ему потребуется рассказать о себе. Заметьте, я не говорю, что сомневаюсь в ваших словах, но репутация у вас не из лучших, и вы это знаете. Будьте осторожны. Насколько я могу судить, вы оказали помощь, и мне она еще может потребоваться, ведь, как я понимаю, вы знаете эти холмы как никто другой. Сейчас я хочу, чтобы вы вернулись в Литтл Митфорд и передали суперинтенданту записку. Сам я отправлюсь туда позже.
Он черкнул пару строк и передал бумагу Тэтчеру. Затем он пронаблюдал за тем, как браконьер удалился. Хорн выбил трубку, наполнил ее табаком (на этот раз он легко нашел его), закурил и начал размышлять вслух:
– Думаю, с ним все в порядке, и если его алиби подтвердится, то все хорошо. В любом случае, если он попытается сбежать, то далеко не уйдет. К этому времени все участки предупреждены.
Он знал, что суперинтендант пронаблюдал за тем, чтобы все полицейские участки были оповещены, так что во всей округе присматривались к передвижениям странников. Было упомянуто и имя Джима Тэтчера, так что было ясно, что за его действиями и передвижениями незаметно проследят.
Сыщик осмотрелся. Предположив, что после того, как следы в траве закончились, убийца продолжил двигаться в том же направлении, Хорн попытался представить, куда же он пришел. Прямо на север, фактически туда же, куда прошлым вечером шел путник, укравший деньги у мертвеца. Конечно, убийца мог свернуть в сторону. Не было никакого следа, по которому можно было бы идти. Хорн взглянул на часы. Его следующий ход, и очень важный – опросить Грегори, фермера из Олдерхерста. Детектив чувствовал, что чем раньше он попадет туда, тем лучше. Но он испытывал искушение сначала немного пройти на север – следуя первоначальному направлению убийцы.
Но прежде чем сделать это, он еще раз взглянул на широкую, зеленую дорогу к Литтл Митфорду, которая на некотором расстоянии исчезала из вида, сворачивая за небольшой холм.
– Вот те на! – воскликнул он. – Он очень быстр!
Не было никаких признаков присутствия Джима Тэтчера, и Хорн решил, что тот уже свернул за холм.
Но Джим Тэтчер вовсе не ушел. Хитрец притаился и лег за небольшим травянистым пригорком, хотя, казалось бы, там не хватит места даже на то, чтобы спрятаться кролику. О, он прекрасно знал, что человек, за которым он наблюдает, не может его заметить.
Дело в том, что Джим Тэтчер угодил в переделку. Детектив-сержант Хорн, несмотря на хорошее знание человеческой натуры, не вполне понимал своеобразную психологию браконьера. Последний жил в атмосфере постоянных подозрений и постоянных предосторожностей. Шок от обнаружения тела рассеял эту атмосферу – поднимая тревогу в Литтл Митфорде, и в последующей беседе с полицейским Тэтчер вел себя открыто и честно. Хорн поступил бы мудрее, если бы не стал давать дружеских предостережений.
Джим Тэтчер снова стал подозрителен, им завладел инстинкт самосохранения. Он выдал себя, заикнувшись о том, что владеет складным ружьем. Оно было одним из его инструментов. А он зашел так далеко, что предположил, что убийство могло быть совершено из подобного орудия. Он не представлял себе, когда именно произошло преступление, и знал, что может отчитаться о своих действиях за тот период, о котором его расспрашивал Хорн. Но он также знал, но не сообщил детективу, что вчера днем, еще до пяти часов, он был в холмах, и не так далеко от злополучного места преступления.
Это был тот случай, когда вечно нечистая совесть тревожит человека, даже если для того нет особых причин. Джим Тэтчер вовсе не был так уж невинен, и хотя в этом конкретном преступлении он был невиновен, но все же за себя он боялся. Детектив предупредил его о том, что человек, оказавшийся на месте преступления, может быть заподозрен, а он еще и проболтался о ружье!
Сперва он проклинал себя за то, что он вообще поднял тревогу, но чуть позже понял, что, не сделай он этого, подозрения против него могли бы стать еще серьезнее. Тело, конечно, в любом случае обнаружили бы. Также мог всплыть и тот факт, что сам он утром был в холмах. Нет, он поступил совершенно правильно – поспешить обратно в деревню было ему выгодно.