– Фанни, горничная, деревенская девушка. Мы хорошо знаем ее семью. Мадмуазель Клер с нами около года. У нее превосходные рекомендации.
– Как я понимаю, она – иностранка?
– Да. Француженка. Она из Биарриц.
– Ну, сперва я поговорю с Фанни, если можно.
Фанни оказалась простой, наивной и не слишком сообразительной девушкой. Хорн не смог вытянуть из нее ничего особенного за исключением того, что она, вероятно, рассказала кухарке о том, что ожидается гость. Но точно она не помнила.
Мадмуазель Клер была маленькой нарядной француженкой, около тридцати лет от роду, смышленой и живой. Она бегло говорила по-английски. Когда детектив рассказал ей об убийстве, она сцепила руки и испуганно воскликнула:
– Ah, ciel![2] Но это ужасно, месье!
Хорн взглянул на нее. Он объяснил, что собирается задать важный вопрос, а затем спросил, не упоминала ли она кому-либо о предстоящем визите Блейка.
– Ах, нет, месье, – ответила она, – не думаю, что я говорила об этом с кем-либо. Зачем? Я не была с ним знакома, и его приход не волновал меня.
– Вы никогда прежде не видели его?
Возможно, задать этот вопрос сыщика побудила легкая бледность, проявившаяся на лице француженки. Прежде, чем ответить, она замешкалась.
– Думаю, я видела месье Блейка. Когда он был здесь на dejeuner,[3] я подумала, что видела его.
– В самом деле? И где?
– Поблизости от моего дома, месье.
– А где это?
– В Байонне.[4]
– Вы видели его в Байонне?
– Нет, месье. Я видела его в Андае.[5] В Андае живет моя тетя, раньше я у нее жила, и думаю, что два или три года назад я видела месье Блейка – он рисовал на пляже.
– Вы не можете рассказать что-нибудь о нем?
– До вчерашнего дня я никогда не говорила с ним, месье, – покачала головой француженка.
– Понятно. Ну, большое спасибо.
Через пару минут детектив уже ехал обратно из Олдерхерста на велосипеде Райнера. Он призадумался. Он не был удовлетворен беседой с мадмуазель Клер. У него появилось впечатление, что она знает больше, чем говорит. На перекрестке Хорн встал с велосипеда. Грегори был совершенно прав. С этого места был хороший обзор, особенно в направлении Олдерхерста. Отчасти поросшие травой тропинки были полупротоптаны. Хорн наклонился, обследовал землю, и его поиски были вознаграждены – он нашел огарок спички.
– Если, – размышлял он, – тот парень закурил здесь трубку, то он мог обронить и немного табаку. В любом случае, приступим!
Он встал на четвереньки и прочесал траву вдоль тропинки. И вот он наткнулся на небольшой кусочек табака, упавший в трещину в земле. Это был как раз тот сорт трубочного табака, который он ожидал найти. Он был маленьким, но было видно, что это табак грубого помола.
Он сел на велосипед и, довольно хмыкнув, двинулся к Литтл Митфорду, но тут же остановился, воскликнув от досады. Что проку в его находке? Если убийца, согласно его предположению, после выстрела спустился к жертве, чтобы забрать деньги, и при этом обронил немного пепла из трубки, то как же получилось, что в траве на склоне не осталось его следов? Эти мысли озадачили Хорна, пока он ехал в Литтл Митфорд.
Глава V
Выражаясь викторианским языком, полковника Чадлингтона, старшего констебля Дауншира, можно было назвать «очень элегантным человеком». Высокий и худощавый, одет с иголочки и, в отличие от многих современных полицейских, походил скорее на дилетанта, нежели на военного.[6] У него было чисто выбритое симпатичное лицо с характерным носом, ленными темными глазами и ртом, способным выразить самую лучезарную улыбку. Седые волосы были ровно причесаны и разделены пробором.
Его манеры были мягки, вежливы и немного самоуничижительны, что производило на незнакомцев впечатление, будто они имеют дело с глуповатым и добродушным человеком. Полковник был холостяком и проживал в Редборо – главном городе графства. Его дом был симпатичным и со вкусом обставленным. Стол, за которым он принимал небольшие группы гостей, свидетельствовал о том, что полковник был знатоком гастрономического искусства. Его библиотека была комнатой начитанного исследователя. Фактически, в полковнике Чадлингтоне не было ничего, что заставило бы поверить, будто он имеет какое-либо отношение к криминологии, хотя все полицейские Дауншира высоко ценили его способности.
Телефонное сообщение вызвало его в Литтл Митфорд, куда он прибыл на собственной машине, и теперь он сидел в удобном кресле в кабинете Джозефа Блейка и курил сигарету отборного качества. Он уже побеседовал с суперинтендантом, сержантом Крэнли, Райнером, который к данному моменту уже вернулся в деревню вместе с доктором. С последним полковник тоже побеседовал, и теперь доктор занимался вскрытием. Чадлингтон увиделся и с миссис Флитни, экономкой, а также двумя служанками, которые посчитали его «очень приятным джентльменом». Он даже нашел время на прогулку к дому священника и выслушал там рассказ мистера Мертона. Сейчас на столе возле него лежала телеграмма, полученная от Френка Блейка, брата убитого. Тот сообщил, что выезжает.
6
Следует учесть, что в Англии к дилетантам относятся благожелательно: «Понятие „дилетант“ приклеилось к человеку, которому работа в смежной области знания доставляет радость и который занимается ею просто так, в свое удовольствие. Этот оттенок мы и прибережем в нашем повествовании. Дилетант – значит неспециалист, точнее, не получивший специального образования в той отрасли науки, где он отваживается что-то сказать. И садится он „не в свои сани“ именно потому, что увлечен, ему интересно. Между тем, это сведущий в своей сфере специалист и, уж во всяком случае, незаурядный ум, только проявивший любопытство к делам соседа». («Дилетант — специалист» / Парадоксы науки. Сухотин А. К.)