Суперинтендант записал номера билетов:
| Р1 | № 859571 |
| 38 | |
| R | № 796051 |
| 81 | |
Затем он быстро записал на другом листке бумаги:
Номера билетов:
I. 1 ф – все номера, начиная с P1 38 859571 до 859670 включительно.
II. 10 ш — все номера, начиная с R 81 796051 до 796100 включительно.
Затем он вызвал сержанта Крэнли и объяснил ему:
– Шансы не велики, но нужно немедленно разослать эти номера во все пабы и магазины в округе. Не думаю, что это даст результат, но все же. Ты видел того дерзкого репортера из «Ежедневного эха»? Я обещал уделить ему пару минут этим утром.
– Сейчас он ждет вас, сэр.
– Хорошо, пригласи его сюда.
Спустя пару минут суперинтендант широко улыбнулся и объявил:
– Я говорил, что дам вам знать, если у меня будет, что сообщить. Ну, дам вам наводку. Можете рассказать в своей газете, что у нас есть причины считать, что убийца ограбил мистера Блейка и унес значительную сумму. Там было 175 казначейских билетов, и у нас есть номера ста пятидесяти из них. Вот они. Напечатайте их в своей газете и попросите читателей немедленно сообщить в полицию, если билеты с такими номерами попадут им в руки. Ясно?
– Отлично, суперинтендант! Это поможет газете. Уже этим вечером статья будет в «Комете» – я уже бегу на телеграф. Большое спасибо!
В течение дня поступали различные рапорты, но они были малополезны. Вскоре после пяти суперинтендант вновь сидел за чашкой чая в кабинете. Несмотря на добродушное выражение лица, он начал раздражаться – напряжение было велико даже для его тренированных нервов.
Пришел Дик Мертон.
– Да, сэр? – спросил суперинтендант, отрываясь от чтения своих заметок.
– Ох, знаете, думаю, я должен был прийти к вам раньше – еще утром, когда я не смог застать полковника Чадлингтона или Райнера в Литтл Митфорде, но…
– Сэр, можно спросить, кто вы?
– Я – Мертон. Мой отец – священник из Литтл Митфорда. Я насчет убийства.
– О, ясно. Да! Что у вас, сэр?
– Этим утром я ходил на холмы, чтобы осмотреться. В таких делах никогда не знаешь. Вы, конечно, отличный полицейский, с уликами и всем таким, но знаете, иногда и вы что-то упускаете.
Суперинтендант улыбнулся, но не добродушно.
– Итак, – сухо сказал он, – вы думаете, что поможете в расследовании! Ну, конечно! Думаю, к этой игре присоединится еще много народа. Обычно так и происходит. У нас уже есть три предположения. Ну, вы что-то нашли, сэр?
Дик был немного уязвлен отношением суперинтенданта, но не так уж сильно, ведь сам он уже не так высоко ценил находку. Теперь, когда возбуждение от прогулки прошло, эти два цветка казались мелочью.
– Не очень много, – ответил он, – но что-то мы нашли.
– Мы? – переспросил полицейский. – Можно спросить…
– Я был с другом, – немного покраснел Дик.
– А, ясно. Итак, что вы нашли?
В ответ Дик вынул конверт и вытряхнул из него на стол две увядшие фиалки.
– Их, – сказал он.
Полицейский широко ухмыльнулся. Дик решил, что он смеется над ним. Но на самом деле эта улыбка была вызвана острым интересом. Чафф хорошо знал о том, что даже самая незначительная улика может оказаться ценной. Также он знал что фиалки, тем более данного сорта, не растут в холмах.
Тем не менее, он совершенно невозмутимо сказал:
– Мистер Мертон, понимаете, вчера много людей посещало место убийства. Уже после нас. Кто угодно мог обронить там цветы.
– Но, – Дик отвечал несколько неловко, так как все еще думал, что суперинтендант смеется над ним, – вышло так, что мы нашли их не совсем в том месте.
– О! Ясно. Но вчерашние люди бродили по всем окрестностям, хотя… – суперинтендант выдвинул ящик стола и вынул из него карту. – Можете показать, где именно вы их нашли, хотя не думаю, что от этого будет прок.
Дик снова почувствовал, что получил от ворот поворот. Он не понимал методов Чаффа. Он пальцем указал точку на карте.
– Мы спустились в рощу Стрейкера прямо с вершины Стоуборовского холма, а эти фиалки лежали на траве примерно в одной третьей части пути до цели.
– Ясно.
Суперинтендант измерил линейкой расстояние на карте, высчитал треть и поставил карандашом крестик.
– Мистер Мертон, вы нашли другие улики? – спросил он, взглянув на Дика.
– Нет, – коротко ответил молодой человек. Он еще тверже, чем ранее, решил не говорить о пропаже ружья. По крайней мере, этому ухмыляющемуся полицейскому.