– Сэр, надеюсь, что вы сможете и уйти по собственной воле, – с улыбкой парировал суперинтендант.
– Ха! Это угроза? – спросил Лэннинг.
– Ни в коем случае, сэр. Я просто выразил надежду. Мистер Лэннинг, я с нетерпением ждал встречи с вами. Этот джентльмен, – он указал на полковника, – старший констебль графства.
Лэннинг поклонился полковнику, и тот ответил ему тем же, но ничего не сказал. Сейчас он предпочитал, чтобы разговор вел суперинтендант. Лэннинг принял приглашение и присел.
– Хотелось бы мне, чтобы мы смогли поговорить с вами раньше, мистер Лэннинг, – продолжил суперинтендант. – Чтобы разыскать вас, нам потребовалось несколько дней.
– Это не моя вина. Несколько дней я был за городом и не оставил адреса. Вернулся я только этим утром. Вы, значит, выслеживали меня?
– Да, сэр, это так, – ответил суперинтендант. – Понимаете, это наша обязанность.
– Ну, как бы то ни было, я здесь. Но после ваших слов я бы хотел, чтобы вы точно объяснили мое положение. Я арестован?
– Нет, сэр. Конечно, нет. Будь это так, я был бы обязан предъявить обвинение, а затем зачитать вам стандартное предупреждение о правах. Но у нас есть веские причины полагать, что вы можете оказать любезность и предоставить нам информацию касательно расследования убийства.
– Информацию какого рода? Я ведь об этом не знаю ничего, кроме того, что прочел в газетах.
– Именно так. Но когда вы читали об этом, вас должно было поразить то, что вы были неподалеку от места преступления, и вы могли бы догадаться, что мы должны вас увидеть. Нет, сэр, позвольте мне разобраться во всем по-своему. Так будет лучше для нас обоих. Я хочу задать вам несколько вопросов, прежде чем вы сделаете заявление.
– О, хорошо. Начинайте.
– Хорошо, сэр. Вашу фамилию мы знаем, а как ваше имя?
– Питер.
– Ваш адрес?
– Риджайна-Мэншнс, 17А, Финчли-Роуд.
– Профессия?
– Ну, формально, я – барристер. Я был принят в адвокатуру, но никогда не участвовал в делах. Можете написать, что я писатель. Драматург.
– Хорошо, сэр. Но у вас есть еще один адрес. Вы – владелец небольшого уединенного коттеджа в холмах, неподалеку отсюда. «Дрок».
– Совершенно верно.
– У вас есть обыкновение время от времени проводить там несколько дней?
– Конечно.
– В одиночестве?
– Нет, я беру с собой слугу. Его зовут Гастингс.
– Можно спросить, с какой целью вы ездите в этот коттедж?
– Конечно. Как я уже говорил, я пишу пьесы и люблю побыть в одиночестве и, временами, в тишине. Вот и все.
– Так вы пишете пьесу прямо сейчас? – впервые подал голос полковник.
– Да.
– И время действия – XVIII век?
– О-о-о, как вы догадались? Да, это так.
– Чафф, продолжайте, – со смешком предложил полковник.
И суперинтендант задал неожиданный вопрос:
– Мистер Лэннинг, для написания пьес обязательно бродить по холмам всю ночь?
– Кажется, вы хорошо знаете мои передвижения. Полагаю, я – эксцентрик. Пишу, когда хочу, и гуляю, когда хочу.
– Хорошо. Пожалуйста, скажите, когда вы в последний раз видели мистера Блейка?
– Я не знаком с ним. Не знаю, видел ли я его вообще.
– О! А вы были на юго-западе Франции? Байонна, Биарриц… у испанской границы?
– Никогда. Почему вы спрашиваете?
На мгновение суперинтендант задумался. Затем он продолжил:
– Мистер Лэннинг, смотрите. Мы знаем, что во вторник, когда был убит мистер Блейк, вы были в «Дроке». Он был убит неподалеку от вашего коттеджа. А на следующее утро вас уже не было, следовательно, вы ушли вечером, после убийства. Далее, вы отсутствовали несколько дней; вы говорите, что узнали об убийстве из газет. Хорошо, но вы понимаете: ваши передвижения требуется объяснить. И я буду рад, если вы поясните их, сэр.
– Конечно, я попытаюсь. Ночью во вторник я должен был быть в Лондоне. На ужин ко мне должен был прийти друг – после театра. Он – актер и играет в моей пьесе. Я живу в лондонской холостяцкой квартире и договорился со слугой, Гастингсом, чтобы он отправился туда первым, на поезде – приготовить еду и так далее. Я отправил его на прескоттскую станцию, и он сел на поезд в 3:50. Затем…
– Подождите немного, – вставил суперинтендант и обернулся к Хорну. – Вы видели этого Гастингса?
– Да, сэр, – ответил Хорн, – все в порядке. Он отправился в Лондон на том поезде, и у него хорошее алиби. Привратник того здания сказал, что видел, как он прибыл незадолго до шести.
– Хорошо. Мистер Лэннинг, пожалуйста, продолжайте.
– Затем я вернулся в «Дрок». Самостоятельно приготовил себе чай, немного прибрался, собрал рукописи и упаковал их. Стемнело еще до того, как я отправился в путь – это было в половине седьмого или чуть позже.