— Его несложно было запугать, — вымолвил Гуарино. — Стоило им пригрозить расправой его семье, и он бы тут же им все выложил.
— И что же это за «все»?
— Ну, например, то, что он регулярно общается с нами, — после небольшой заминки ответил Гуарино.
— Как он вообще оказался во всем этом замешан? — спросил Брунетти, прекрасно понимая, что Гуарино так и не рассказал ему, чем же занимался погибший.
Гуарино скорчил гримасу.
— Во время нашего первого разговора я задал ему такой же вопрос. Он признался, что, когда дела пошли плохо, он истратил сначала свои сбережения, а потом и сбережения жены. Затем попытался получить в банке кредит — уже не первый. Он к тому моменту уже задолжал банку большую сумму.
Разумеется, ему отказали, — продолжал Гуарино. — После этого он и начал утаивать от налоговых органов доходы, даже если ему платили чеком или банковским переводом. — Гуарино покачал головой, осуждая подобное легкомыслие. — Как я уже говорил, он был новичком в таких делах. Ну и, как только он принялся мошенничать, его поимка стала вопросом времени. Надо было ему вести себя поосторожнее, — с явным сожалением в голосе добавил майор, как будто погибший совершил мелкое правонарушение.
Гуарино рассеянно потер лоб.
— Он говорил, что вначале ужасно боялся. Знал, что бухгалтер из него никакой. Но он уже дошел до такой степени отчаяния, что… — Майор недолго помолчал. — В общем, через несколько недель к нему в офис пришел мужчина. Заявил, что слышал, будто фирму могут заинтересовать новые заказы, причем сделанные напрямую, без всяких там бумажек и отчетов. — Брунетти продолжал внимательно слушать, и Гуарино продолжил: — Этот мужчина живет где-то здесь. Потому-то я к вам и приехал, — сказал он, не отводя от Брунетти пристального взгляда.
— Кто он такой?
— Мы не знаем, — махнул рукой Гуарино. — Он говорил, что тот так ему и не представился, да он и не интересовался. Он выдал ему накладные на случай, если грузовики остановят с проверкой, но, разумеется, это была сплошная липа. Он мне рассказал, куда на самом деле водил грузовики и что в них был за груз.
— И что это был за груз?
— Это не важно, — отрезал Гуарино. — Я здесь, потому что его убили.
— Вы что, хотите, чтобы я поверил, будто бы одно не связано с другим?
— Нет. Я хочу, чтобы вы помогли мне найти его убийцу. А другое дело вас не касается.
— Как и его убийство, — холодно заметил Брунетти. — Мое начальство в курсе случившегося: когда произошло убийство, было решено, что к нашему участку оно не имеет никакого отношения. Это дело района Местре, к которому и принадлежит, между прочим, Тессера, — намеренно сухо отчеканил Брунетти.
Гуарино вскочил на ноги, но только чтобы подойти к окну — Брунетти и сам не раз так делал, чтобы собраться с мыслями. Гуарино безучастно смотрел на церковь, Брунетти изучал взглядом стену.
Гуарино вернулся на свое место.
— Он дал нам описание этого мужчины, — заговорил он. — Сказал, тот был молодой — около тридцати, — красивый и хорошо одевался. Если не ошибаюсь, он даже назвал его «шикарным».
Брунетти едва удержался, чтобы не съязвить — большинство итальянцев в возрасте около тридцати красивы и хорошо одеваются.
— Откуда он узнал, что мужчина живет в Венеции? — спросил он. Ему все труднее было скрывать растущее недовольство и раздражение перед Гуарино, выдававшего информацию в час по чайной ложке.
— Поверьте мне, он правда отсюда.
— Не уверен, что это одно и то же, — заметил Брунетти.
— В смысле? — не понял майор.
— Верить вам и доверять сведениям, которые вы сообщаете, — объяснил Брунетти.
Maggiore обдумал его фразу.
— Однажды этот человек был в Тессере, и ему позвонили по telefonino, как раз в тот момент, когда они с нашим информатором входили в офис. Он вышел поговорить в коридор, но дверь прикрыть забыл. Своему собеседнику он объяснял дорогу: велел свернуть на Первое шоссе возле указателя на Сан-Маркуоле и позвонить, когда доберется, — он его там встретит.
— Он точно расслышал, что речь шла о Сан-Маркуоле? — уточнил Брунетти.
— Да, — ответил Гуарино и, взглянув на Брунетти, улыбнулся снова. — Давайте прекратим петушиться, а? Думаю, нам стоит начать все сначала. — Он выпрямился в кресле. — Меня зовут Филиппо. — Это было предложение о перемирии, и Брунетти не стал его отвергать.
— А покойного как звали? — Брунетти упорно гнул свое.
— Ранцато, — не мешкая ответил майор. — Стефано Ранцато.