И потому в третий раз ее Тайна осталась тайной.
— Если нас выгонят из Киевиц, — сказала она, — мы не сможем жить в Башне. А я… не знаю, смогу ли я вернуться домой. Мама не поймет… я не смогу объяснить… и… я не знаю, что делать.
— И все? — Землепотрясная подозрительно втянула ноздрями Машин ответ. — Матери боишься, и все? Хотя… Мать у тебя сама по себе натуральная ведьма!
Маша не стала спорить.
Не стала припоминать, что еще вчера Чуб уверяла: Машина мама — «ангел, ангел».
Дочь «ангела» была занята — пыталась заставить себя сдвинуться с места и войти в подъезд.
— Не дрейфь! Прорвемся! Победа будет за нами! — засмеялась Землепотрясная Даша, никогда не терявшая хорошего расположения духа дольше, чем на пятнадцать минут. — Нужно просто показать Суду твою мать, и они сразу признают нас чертовками, бесихами… А кроме того, это уже моя мать. Сейчас она узнает, что значит иметь нормальную дочь! Пойдем, — подтолкнула она Машу к парадному. — Вариантов нет. Хочешь — не хочешь, нужно узнавать, есть ли у тебя ведьмы в роду. Это я беру на себя. Напомни-ка, как мою маму зовут?
— Анна Николаевна.
Глава четвертая,
в которой мертвые воскресают
— Здравствуйте, я ваша тетя, я приехала из Киева и буду у вас жить!
— Здравствуйте, Анна Николаевна? Я Даша Чуб! Вы меня помните?
Грузная рыжая женщина, открывшая дверь, успела полоснуть блудную Машу глазами.
Но открыть рот не успела — Даша сделала это первой.
— Вы на Машу не обращайте внимания, она во-още пришла вещи забрать. А у вас теперь буду жить я!
— Что…
От внезапности их явления и сего заявления Анна Николаевна не смогла закричать. Не смогла даже поставить в конце «что» знак вопроса.
Удивление закупорило пробкой гортань.
— Понимаете, — умильно объяснила ей Даша, — мы с Машей решили поменяться нашими мамами. Поэтому Маша пойдет жить к моей, моя мама не против. А я буду жить у вас.
— Что? — Анна Николаевна вцепилась в Дашу глазами.
— Я буду жить в Машиной комнате. И вы будете теперь моей мамой! — громко растолковала ей Чуб.
— Не ори!
— Хорошо, мама, — покладисто согласилась Землепотрясная.
— Какая я тебе мама! — раскатисто закричала Машина мать. «Пробка» вылетела из горла. — Кто ты вообще такая? Приперлась… Хулиганка! Проститутка! Цацками увешалась, размалевалась…
Здесь Даша нашла, наконец, достойного слушателя, не спустившего новоявленной «дочери» ни обилия побрякушек, ни яркого грима, ни эпатажно-национальный наряд.
— Чтобы ноги твоей тут не было! — заорала Анна Николаевна в голос. — А ты!.. — добралась мама до Маши. — Я тебе сказала: уйдешь из дома, ты мне не дочь! Сказала или не сказала? А ты сбежала. Через окно, как воровка какая-то. Отца в гроб вогнала. Он в больнице.
«В больнице?»
Маша сжалась в комок.
«Правда или нет?»
Мать не врала — просто умножала правду на такое число, что докопаться до истины было уже невозможно. А атакуя, с ходу обстреливала противника пулеметной очередью упреков, каждый из которых безошибочно попадал в самое незащищенное место.
«Я — плохая, я ужасная дочь. Как я могла…»
— У меня инфаркт был. Мне «скорую» вызвали. Врач приехал, сказал: что у вас за дочка такая, что родителей без ножа убивает? Не дочь, а врагиня какая-то. А теперь объявилась. Посмела! Уходи! Ты не дочь мне больше!
— А я вам о чем? — сделав шаг к «маме», крикнула Чуб прямо ей в ухо. — Вы меня слышите? Она вам больше не дочь! — указала Даша на Машу, зажмурившуюся, дрожащую нервной дрожью, и, решительно загородив подругу собой, заявила: — Я теперь ваша дочь! Дашенька!
— Вали отсюда! — Анна Николаевна бесцеремонно толкнула «дочку» в плечо.
— А вот это, мама, уже рукоприкладство, — строго заметила Чуб.
— Вали, кому сказала!
— Я никуда не пойду. Это мой дом. Ваша квартира приватизирована?
— Что?
— Ведь приватизирована, — злорадно заткнула новую «нормально» орущую маму новая «нормальная дочь». — Я все знаю!
— Тебе-то чего? — опешила мама.
— А очень даже того! — приняла Чуб позу руки в бока. — Если она приватизирована, по закону Маше принадлежит ее четвертая часть. И если вы отказываетесь признавать меня дочерью, по закону Маша может сдать ее мне. Мы уже и с нотариусом договорились.
— Что-что?
— То-то! Сейчас едем и оформляем договор!
— На мою квартиру?
— На Машину четвертую часть квартиры, на которой теперь буду жить я, — победительно улыбнулась Землепотрясная. — Ясно?