— Странно... — задумчиво повторил прокурор и обратился ко мне: — Будьте добры, позовите сюда майора Гончарова, а вы, Вера Анатольевна, — обратился он к вернувшейся Коваленко, — заканчивайте допрос.
Коваленко с Фагурновой снова ушли на кухню, я пошел за Гончаровым и в передней столкнулся с санитарами, выносившими тело Марчевской для отправки в морг.
— Федор Георгиевич, любопытная деталь, оказывается, не только окна, но и двери сегодня утром оказались запертыми изнутри, — этими словами прокурор встретил вошедшего Гончарова.
— Да, я обратил внимание на это обстоятельство.
— Но если из квартиры никто не выходил, хотя, по всей вероятности, Марчевская сама выпустила своего приятеля и закрыла за ним дверь, — продолжал прокурор, — значит, никого, кроме нее и Фагурновой, не было. Кто же тогда убил?
— Я надеюсь, вы не предполагаете, что Фагурнова причастна к преступлению? — спросил Гончаров.
— Конечно, нет! — улыбнулся прокурор. — Надо полагать, что к этому преступлению имеет отношение знакомый Марчевской — Грачев. Но исчезновение его отсюда мне непонятно. Может быть, у вас имеются новые данные?
— Юрии Константинович, — вопросом на вопрос ответил майор, — вы были в палисаднике?
— Нет. А что?
— Пойдемте. Я вам покажу кое-что интересное.
Прокурор с Гончаровым вышли из квартиры. Моя роль оставалась неизменной, я пошел за ними.
У ограды двора уже толпился взволнованный народ. До меня донеслись реплики.
— Что делается! — вздыхала пожилая женщина в синем с горошком платье и белым кружевным воротничком. — И откуда среди нас такие изверги берутся?
— Я бы с такими паразитами, — ожесточенно говорил молодой мужчина с новым детским велосипедом и продуктовой сумкой в руках, — я бы с такими гадами, как с самыми лютыми врагами, расправлялся.
— Надо еще словить их, — возразил чей-то низкий мужской голос.
— Будьте спокойны, всех переловят, — уверенно сказал стоявший впереди всех мужчина в летнем полотняном пиджаке, с двумя рядами орденских планок.
ГЛАВА X
Миллионы глаз
Работы в палисаднике заканчивались. Проводник собаки, записав результаты ее поисков, сидел на скамейке, ожидая дальнейших распоряжений Гончарова.
Огромная овчарка лежала у его ног. Собаке было жарко, она, свесив длинный красный язык, прерывисто дышала и настороженно следила за незнакомыми людьми, которые о чем-то говорили, что-то измеряли, фотографировали. Проводник трепал собаку по шее и успокаивал:
— Ну, ну, спокойно!
Молодой человек с комсомольским значком в петлице хлопотал над просушкой слепков следов и бережно ножичком срезал с них наплывы гипса.
— Александр Иванович, — обратился к нему Гончаров, — что со следами пальцев на окне?
Молодой человек подошел к майору и тихо сказал, что следы уже обработаны и отправлены для срочной проверки.
— А почему из-под окна воду не отвели?
— А разве нужно? — спросил Александр Иванович. — Все равно в воде следы вряд ли хорошо сохранились.
— Это нужно сделать обязательно!
— Хорошо. Сейчас сделаю.
— Какие шажки, мелкие и неровные! — заметил прокурор, поглядев на следы.
— Правильно. Очень интересные следы! — подтвердил Гончаров. — А что это за яма, Александр Иванович?
— Я один след вместе с землей вырыл. Мы его заделаем в террариум и поставим в криминалистическом музее. На стенде опишем дело, пусть молодежь учится. Товарищ Юдин любит натуру. Муляж не так интересен.
— Хорошая идея, — прокурор внимательно рассматривал гипсовый слепок.
Я подошел к Александру Ивановичу, начавшему отводить воду из лужи под окном Марчевской, представился, сказал, что получил разрешение комиссара присутствовать при расследовании. Когда церемония знакомства закончилась, я спросил:
— Скажите, что значит «интересные следы»? Я понимаю, «интересная книга», «интересная пьеса». Объясните, пожалуйста, как вы делите следы на «неинтересные» и «интересные»?
Тот засмеялся и спросил:
— Вы видите, куда ведут эти следы?
— Вижу. Кто-то подходил, а может, и влез в окно.
— Нет. Неверно. Никто не подходил и никто в окно не лез.
— Но ведь следы обращены к дому. Вот ямка от каблука, вот от подошвы.
