— Вань, вот бы сейчас пару котлеток по-киевски! — сказал молодой человек. И я узнал в нем Машукина. Гончаров, в низко надвинутой кепке, названный Ваней, замотал головой, остановился, похлопал себя по карманам и сказал заплетающимся языком:
— Эх, досада, спичек нет! Курить до смерти хочется. Может, у гражданина есть?
И оба они сразу вплотную придвинулись к сидящему на скамейке. Тот лениво шевельнулся, подобрал ноги, не глядя на них, четко, как бы отрубая, сказал:
— Нет спичек, — и демонстративно отвернулся, давая понять, что продолжения разговора не будет.
— Да быть не может, гражданин, чтобы у вас не было спичек, не можем мы этому поверить! — с назойливостью, свойственной подвыпившим, не спуская с него глаз, говорил «Ваня».
— В чем дело, ребята? — все еще сдержанно спросил Грачев. — Я же сказал русским языком: нет у меня спичек. Что вам еще надо? Проваливайте!
— А я говорю, есть спички! — настойчиво сказал Гончаров и нагнулся к Грачеву, как бы желая убедиться лично, есть у того в карманах спички или нет.
— Что такое? — в голосе Грачева слышались гнев и злость.
Он вскочил на ноги и выпрямился во весь рост, словно желая показать, с кем имеют дело эти пьянчужки. Он был на голову выше коренастого Гончарова. Но майор хорошо знал свое дело. Ему только и нужно было, чтобы тот встал. Молниеносным движением он схватил противника за обе руки, резко рванул на себя. В то же мгновение Машукин опустил руки в карманы Грачева и с необыкновенной ловкостью вытащил блеснувший черной сталью пистолет.
— Вот вам и огонек, — насмешливо проговорил Машукин. — А вы говорите, гражданин, нет спичек! Ай, ай, ай, как нехорошо лгать!
— В чем дело? — Грачев рванулся в сторону. — Хулиганы!
— Не волнуйтесь, гражданин Грачев, вам только придется объяснить, зачем вы носите с собой пистолет, — негромко сказал Гончаров.
Несколько мгновений задержанный молчал, затем какое-то глумливое выражение появилось на его лице:
— Я?.. Оружие ношу? Да вы смеетесь, гражданин начальник... Могу чистосердечно признаться, что я действительно Грачев, сын собственных родителей, но насчет оружия, виноват, не выйдет. Не пришьете. Пистолетик не мой. Я от него категорически отказываюсь. Так и знайте, гражданин начальничек. Это ваш пистолет. Вам мне его навязать не удастся. Я прокурору то же самое скажу: пистолетик не мой.
— Бросьте, это уже старые штучки, вы что-нибудь поновее придумайте.
Радуясь, что могу быть чем-нибудь полезен, я подошел и сказал, что в любом месте подтвержу, как из кармана этого субъекта...
— Гражданина, — перебил меня Гончаров.
— ...был вынут пистолет, — закончил я.
— Благодарю вас, — ответил Гончаров и, повернувшись к Машукину, резко скомандовал: — Быстро в машину его!
— Сволочи! — прошипел Грачев.
И вдруг, рванувшись всей силой вперед, почти падая на колени и волоча за собой висевшего у него сзади Машукина, он вырвал руку, в которой блеснуло лезвие ножа. Видимо, оружие было спрятано у него в рукаве. Но ударить Грачеву не удалось. Неуловимым, молниеносным приемом Машукин схватил кисть руки. Нож упал.
И все же на какое-то мгновение Грачеву удалось высвободиться, и он сделал скачок к краю платформы. Я видел какую-то тысячную долю секунды его злые стеклянные глаза, и волна страшной ненависти захлестнула меня. «Как? Еще не все кончено? Хочешь удрать? Опять убивать, грабить?»
Я бросился к Грачеву, и мы оба упали. В то же мгновение он нанес мне удар кулаком по голове, стараясь оглушить, вырваться, но я уже успел схватить его за горло, и такая ненависть овладела мной, что я задушил бы бандита, если бы не почувствовал на плечах чьи-то руки. Я поднялся.
— Не горячитесь, — голос Гончарова был до удивления спокоен. — Зачем вы ввязались в драку? Я ведь предупреждал. Теперь он действительно будет жаловаться прокурору, что с ним сотрудники милиции невежливо обращались. Иди потом объясняйся, кто вы такой!
Тело ныло, я чувствовал на шее за ухом кровоточащую царапину. Машукин и еще один неизвестный мне сотрудник, крепко держа за руки преступника, вели его по лесенке вниз с помоста к машине.
— Приведите себя в порядок, — услышал я тихий голос Гончарова. — На нас смотрят.
— В чем дело? Из-за чего драка? Что случились? — послышались взволнованные мужские и женские голоса.