— Успокойтесь, Савушкин, не шумите, — негромко сказал Гончаров, — кепка ваша, и о ней разговор окончен. Скажите, где вы поцарапали машину?
Савушкин тяжело дышал и ничего не говорил. Наконец, овладев собой, ответил:
— По дороге из Клина какой-то мальчишка камень бросил.
— Неправда, — спокойно сказал Гончаров. — От камня, брошенного рукой мальчика, такого следа быть не может. Экспертиза уже установила, что это след пули.
— Не знаю, ничего не знаю.
— Подумайте, Савушкин, — снова вступила в допрос Коваленко. — Дело серьезное, отмахнуться словами от него нельзя. От ваших показаний многое зависит. Мы можем не знать некоторых подробностей. Расскажите о них. Объясните, что вас толкнуло на преступление. Ведь мы все равно узнаем. Сказать правду — в ваших интересах. Поймите, правдивые показания могут облегчить вашу участь.
Коваленко говорила доброжелательно, словно перед ней находился тяжело больной человек, отказывающийся принять лекарство.
— Вы только послушайте, Савушкин, что говорят факты, — продолжала она. — Вчера вечером убит бухгалтер столовой Орлов, у которого похитили портфель с деньгами. Я утром спрашивала у вас, где вы были вечером. Вы несколько раз меняли показания.
Коваленко взяла дело, лежавшее у нее на столе, и быстро нашла нужный ей документ.
— Вот вы ответили, так и записано в протоколе допроса: «Сегодня днем я ездил к своей тетке, проживающей в Клину по Садовой улице в доме № 4, и вернулся от нее часов в десять вечера». Проверяю ваши показания — оказывается, ложь. Не ездили вы к тетке и не были у нее около двух недель. Так или не так?
Савушкин молчал. Он сидел, опустив голову на руки, облокотившись на колени, и, сжимая пальцами виски, глубоко вздыхал.
— Далее, преступник был на автомашине «Волга» серого цвета, точно такой какую водите вы. Когда он бежал на ней с места преступлении, старшина милиции Крылов выстрелил вслед. На вашей машине обнаружена пулевая пробоина. Я спрашиваю: откуда она? Вы отвечаете, какой-то мальчик бросил камень. Ложь! Экспертиза установила, что это не след камня, брошенного рукой ребенка, а след пули.
Савушкин продолжал молчать.
— Но и это не все. Очевидны, как один, повторяют: стрелял в Орлова человек в черной кожаной куртке. Я спрашиваю: вы носите черную куртку? Вы отвечаете: да. Что это, совпадение? Нет! На месте преступления найдена кепка, утерянная человеком, убившим Орлова. Ваша кепка? Ваша. Вы понимаете теперь всю нелепость запирательства?
Савушкин молчал.
— К чему лгать? Ведь вам ясно, что главное мы знаем. Знаем и требуем: сдайте оружие и похищенные деньги.
— Ничего не знаю. Делайте со мной, что хотите, а я ничего другого не скажу, — угрюмо повторял Савушкин. Безжизненное лицо его стало серо-пепельным.
— Может быть, тогда вы скажете, что за тридцать рублей пытались от нас спрятать? — задал вопрос Дроздов.
— Какие тридцать рублей? — с деланным недоумением переспросил Савушкин.
— А те, что были обнаружены у вас в сапоге.
Некоторое время Савушкин молчал.
— Мои это деньги. Подумаешь, капитал! Я ведь работаю, — сказал он и еще ниже опустил голову.
Получив примерно такие же ответы и на последующие вопросы, Коваленко отодвинула в сторону протокол и посмотрела на Гончарова.
— Отправим его обратно? — предложил майор.
— Придется. Гражданин Савушкин, прочтите и, если ваши показания записаны правильно, подпишитесь.
Савушкин стал медленно читать, шевеля губами.
— Вы разбираете мой почерк? — спросила Коваленко.
— Разбираю. Где подписываться-то?
Когда протокол был подписан, Савушкин тяжело поднялся со стула. Дойдя до двери кабинета, он остановился, будто хотел что-то сказать, но махнул рукой и вышел.
ГЛАВА IV
Кто был в машине
Глубоко задумавшись, Гончаров неподвижно сидел у края стола. Если бы не быстрые взмахи пальцев, вертевших спичечный коробок, можно было бы подумать, что он дремлет. Но вот он встал, положил спички в карман и, подойдя ко мне, спросил:
— Я вижу, вы чем-то удивлены?
— Упрямством Савушкина. Бессмысленным отрицанием! Никак не могу объяснить его поведения.
— Да-а, всякое бывает, — неопределенно протянул Гончаров.
— Что же вы будете делать, товарищи, если Савушкин не захочет сознаться? — спросил я.
— Работать, — лаконично отозвался Гончаров. — Товарищ Дроздов, дайте команду срочно вызвать директора столовой. Он очень нужен.