«Похоже, что этот офицер НКВД предпочел пустить себе пулю в голову, чтобы не угодить в плен, – подумал он. – Что ж, нужно отдать ему должное уважение, ведь не каждый может пустить себе пулю в голову, чтобы не попасть в плен врагу».
– Дайте мне его документы! – приказал он солдату.
Эсесовец быстро достал из кармана гимнастерки убитого партбилет, служебное удостоверение и протянул их офицеру.
«Капитан НКВД Наумов, – прочитал капитан и усмехнулся. – Вот уж не думал, что возможна подобная встреча».
Ему была знакома эта фамилия, именно этот офицер НКВД, по данным разведки, отвечал за эвакуацию ценностей Белорусского Государственного Банка.
«Жалко, что он погиб, – снова подумал Вагнер. – Этот капитан НКВД, наверняка, много знал о маршруте перемещения ценностей».
Гауптштурмфюрер повернулся и направился к стоявшему недалеко от него «Майбаху». Черный, покрытый лаком, автомобиль сверкал своей краской и явно выделялся среди другой армейской техники. Из-за угла здания республиканского Банка вышли два солдата, которые толчками гнали перед собой раненого красноармейца, на гимнастерке которого были петлицы сотрудника НКВД. Боец был ранен в левую руку, которая словно плеть висела у него вдоль худого тела. Военнопленный, кривясь от боли и придерживая раненую руку здоровой рукой, бросал затравленный и испуганный взгляд на автоматы своих конвоиров. Правая сторона лица красноармейца была сильно поранена, и кожа рваными лоскутками свисало с его челюсти. Заметив офицера, солдаты остановились и вытянулись по стойке «смирно». Постегивая стеком по сапогу, Вагнер приказал солдатом подвести к нему военнопленного.
– Кто ты и как тебя звать? – спросил Вагнер пленного на чистом русском языке. – Ты – чекист?
– Нет, господин офицер, я – не чекист, – боец неожиданно для капитана вытянулся по стойке «смирно». – Рядовой Смирнов. Я – водитель, то есть шофер.
Судя по его срывающемуся от страха голосу, боец был сильно напуган и как загнанный охотниками зверь, теперь смотрел на офицера, от которого зависела его жизнь.
– Ты знаешь, кто это? – спросил его Вагнер и стеком показал ему на труп капитана, который лежал рядом с машиной.
– Так точно, знаю. Это – начальник городского отдела НКВД капитан Наумов. Я был у него водителем, а вон там лежит труп майора Гудкова. Он был помощником военного коменданта города.
Гауптштурмфюрер улыбнулся и, ткнув ему в грудь стеком, спросил:
– Скажи, Смирнов, а где ценности, которые хранились в городском банке? Кто и куда их вывез?
– Я не знаю, господин офицер, я ведь лишь водитель, – побледнев, произнес боец.
Ответ водителя явно не понравился гауптштурмфюреру. Он ударил стеком по лицу военнопленного, отчего тот вскрикнул от боли. Глаза водителя забегали в разные стороны, словно что-то искали. Офицер усмехнулся, заметив, как задрожали руки пленного.
– Не хочешь говорить, Смирнов? Дело – твое. Расстрелять, – коротко бросил гауптштурмфюрер и направился к машине.
Он открыл дверь автомобиля, но его остановил голос военнопленного.
– Не убивайте меня, господин офицер! Я все расскажу! – закричал боец, падая перед ним на колени. – Я жить хочу! Только не убивайте!
Гауптштурмфюрер махнул рукой, и солдаты остановили попытку поднять Смирнова с колен.
– Говори, Смирнов. У меня нет времени.
– Все ценности вывезли сегодня утром, господин офицер. Это произошло около часа назад.
Немец радостно усмехнулся. По его лицу пробежала победная улыбка.
– Охрана большая?
– Не очень, господин офицер. Взвод солдат, три легких танка и броневик. Я думаю, что они не могли далеко уйти…
– Молодец, Смирнов. Теперь скажи мне, куда направились эти машины?
– Куда? Я не знаю, господин офицер, но думаю, что в сторону Смоленска. Здесь одна дорога…
Гауптштурмфюрер в очередной раз усмехнулся. Он почувствовал, что фортуна вновь повернулась к нему лицом. Машины с русским золотом покинули город совсем недавно и, следовательно, не могли далеко оторваться от передовых немецких частей, которые буквально висели на плечах, отходящих на восток советских войск. Вагнер сел в ожидавший его автомобиль и, сняв с головы фуражку, вытер платком вспотевший лоб. Поднимая в воздух разбросанные по пустынным улицам обрывки каких-то бумаг и газет, «Майбах» Вагнера осторожно тронулся с места. Все улицы Минска были забиты немецкой техникой. Вдоль домов стояли автомашины, танки, бронетранспортеры, около которых суетились солдаты, где-то еще слышались автоматные очереди. Это немецкая пехота добивала остатки гарнизона Минска. Выехав за пределы города, машина помчалась в расположение штаба армии группы «Центр».