Марек посмотрел на друга с сожалением, и снова смачно с завыванием, зевнул во весь рот.
— Пасть-то прикрывай, — посоветовал ему Илья, — а то залетит, какая-нибудь местная бабочка… Где шлялся-то всю ночь?
— А чего? — Марек опять едва удержался от зева. Я в монахи не записывался. Тут у нас цыпки интересные, чего им пропадать без мужской ласки?..
— И тут ты в своем репертуаре, осеменитель хренов!
Марек покосился на него.
— Тоже мне, мать Тереза…
— Ну что ребята?.. обратился к собравшимся Семенов, — надо нам напрячься еще разок и устранить одну известную всем проблему.
— А может не надо? — отозвался кто-то.
— Точно, — поддержали его. Пусть сидят себе в лесу, кому они мешают?
— Это кто здесь такой умный? — хищно воззрился на сомневающихся, прапорщик Николай. Где эти умные были, когда мы с отморозками воевали?
— Подожди, Коля! — Семенов поднял руку, гася готовую начаться ссору. По мимо моральных причин, есть существенное обстоятельство, которое по-любому нельзя игнорировать — к сожалению, остатки граждан бандитов, сидят не в лесу, как некоторые думают, а на территории садового товарищества, где мы с вами, между прочим, собирались харчеваться. А запасы наши закончились, если кто не знает. Так что? — он обвел собравшихся вопросительным взглядом, — позволим сожрать нашу еду бандитам? В общем, чтоб не разводить антимоний… кто есть не хочет, может не ходить. Поднимайте руки… и свободны.
— Да ладно… чего ты, Иваныч!.. заговорили вокруг. Надо, так надо! Никто ж не против!
— Ну и отлично! — кивнул Семенов. Дом оставим охранять тех, кто имеет травмы и, так сказать, недееспособен… Вот Илюха, например, у него голова еще не прошла…
— Я? — удивился Илья.
— Ага! — подтвердил охотник. И друг твой пускай остается, все равно он не ходок. А чего вы кривитесь? Вам задача не менее ответственная — женщин, с дитями охранять. А остальных милости прошу разбирать инвентарь.
— Извините… подошел к нему Штерн, — я, э-э… видите ли, никогда не держал в руках оружия…
Семенов усмехнулся.
— А лопату?
— Что, извините?.. растерялся технолог.
— Лопату в руках держать приходилось?
— Да, конечно… у меня же э-э… дача, некоторым образом…
— И где же находится ваша дача?
— Дача?.. э-э… садовое общество «Радуга», это там, собственно, куда вы… мы собираемся…
— Ну вот! — лицо охотника выражало крайнюю степень довольства. Видите, какой вы ценный кадр! Будете нам там, все показывать! А оружие я вам и не дам… он широко улыбнулся, — его все равно на всех не хватит. И вы доктор, — обратился он к стоящему рядом Петренко, — на этот раз с нами поедете… не дай бог зацепит кого, поможете… но в первые ряды соваться, ни-ни! Нам без вас тут никак.
Алексей Федорович пожал плечами.
— Я разве против? Только хочу напомнить, у нас есть больные. За ними нужен какой-никакой уход.
— Ничего! — обезоруживающе улыбнулся Семенов. У нас девчонок много, приглядят! Верно? — подмигнул он, наблюдающей за ними с балкона, Анюте.
Девушка не слышала его вопроса, поэтому только сделала недоуменную гримаску.
— Давайте ребята, грузимся! — махнул рукой охотник. Бодрее, веселее!.. до вечера надо успеть обернуться…
*****Крюк вынул из рюкзака, найденный в одном из домов, моток бечевки. Отмотал с метр, подергал и с сомнением покачал головой — дрянь-веревка, что твой шпагат. Но если вчетверо свернуть, должна выдержать. Он подошел к обрыву и посмотрел вниз. До земли метров десять. Оценил моток взглядом — вроде должно хватить. Да если и не хватит пары метров, тоже ничего страшного — земля внизу ровная, как газон. Лес в этом месте был раздвинут поймой реки. Сама же река оказалась перегороженной возникшим тут плато. Ее пересохшее русло превратилось в пунктир илистых болотцев. До ближайшего из таких болотцев было метров триста. В оптический прицел «Грозы», отчетливо были видны его пологие берега, поросшие чем-то наподобие осоки. В этом умирающем водоеме копошились бывшие речные обитатели. Ничего похожего, Крюк никогда раньше не видел, даже в террариуме Новосибирского зоопарка, куда его пару раз затаскивала подруга Ирка. Это были не рыбы, и не раки, а какого-то странного вида звери. У них имелись клешни, панцири, длинные змеиные шеи, и такие же длинные чешуйчатые хвосты. Несмотря на то, что реку, перегородило четыре дня назад, они все еще не желали умирать. Кто-то пытался закопаться поглубже в высыхающий ил, кто-то наоборот карабкался на берег, пытаясь переползти в соседние водоемы. Эта оставшаяся без защитной среды жизнь, не могла не привлечь внимания местных сухопутных хищников. Крюк наблюдал за болотом со вчерашнего дня и уже на глаз мог определить некоторых, из них. Он уже знал, кого внизу следует опасаться более всего. При их появлении, все остальные моментально исчезали с открытого пространства. Эти пернатые твари не были особо крупными и страшными. Так, ростом со знатного индюка или, наоборот, мелкого страуса, которому зачем-то вдруг понадобилось оснаститься длиннющим голым хвостом и вытянутой зубастой пастью. Периодически из леса выскакивали сразу по три-четыре таких тварюки, и начинали носиться вдоль берега, высматривая добычу. А бегали они не хуже страуса. Иногда, делая резкий выпад, ловко выхватывали кого-то из болотной жижи и тут же рядом начинали рвать верещащую жертву на части. Однако, разорвав, не жрали, а с добычей в зубах, стремительно уносились обратно в лес.
Воздух над болотом постоянно чертили другие странные существа — на птиц они были похожи только тем, что летали. С их классификацией Крюк особенно затруднился, почему-то вспоминались фильмы про вампиров — хотя те, вроде, превращались в летучих мышей. Эти «птицы-мыши» время от времени снижались к поверхности воды и планировали над ней высматривая, чем поживиться. На всплывшей посреди болота туше расселось несколько этих тварей. Они пировали, время от времени взмахивая крыльями и задирая головы, отпугивая норовящих присоединиться к ним сородичей. Однако не всегда падальщики оказывались хозяевами положения — иногда, не рассчитав своих сил, или промахнувшись с выбором жертвы, они сами оказывались схваченными за лапу или крыло огрызающимися обитателями болота. Зрелище было одновременно и захватывающим и отвратительным.
Крюк уселся на край обрыва, свесив ноги в зимних ботинках. Угораздило же их клочку земли, свалиться прямо на речное русло. Интересно, где теперь течет река? А, впрочем, не интересно. По крайней мере, сейчас, его интересует только одно — собственная жизнь. А она, вполне возможно, может оборваться уже совсем скоро, если, конечно, не удастся перехватить инициативу. Крюк задумчиво почесал синюю, с крестом, колокольню на груди. Достал сигареты, закурил. Настроение было паршивое — «Хер с ним со всем! Будь, что будет… Другого выхода, кроме, как лезть вниз, в этой мутной канители все равно не просматривается».
Получается, что они сами себя загнали в ловушку — забрались в этот чертов дачный поселок. Справа от поселка была низинка, которая из-за быстро растаявшего снега и вчерашнего ливня, превратилась в настоящее озеро. Конечно, завтра вода, скорей всего, уже спадет. Но это будет завтра, а сегодня там и на ходулях не пройти. Крюк с утра уже успел полазить по затопленным зарослям и отбросил эту идею — не хватало еще утопнуть сдуру. Идти влево — означало, угодить прямо в лапы преследователей. То, что погоня продолжится, он ни мало не сомневался. Вчера шакалам помешал ливень. А сегодня на небе ни облачка. Значит, уже к полудню, фраера доберутся до поселка. Теперь, когда он остался один, идти против десятка вооруженных мужиков, из которых несколько, вполне себе, матерых волков, было чистым самоубийством! А умирать ему совсем не хотелось, тем более так бездарно. Швырнув бычок вниз, Крюк поднялся на ноги. Пора было заняться делом. Он размотал веревку, зацепил за ближайшую к обрыву осину, и начал скручивать ее в жгут. Мысли его были печальны: «Эх, вчера надо было валить отсюда, прямо под ливнем, отпугнувшим фраеров. Да, если бы не Гриня… Знать бы, что ему все равно кранты. А теперь только вниз, мать его… к этим чертовым тварям из болота. Понизу пройти вдоль края, до тех пор, пока не отыщется место, где можно забраться обратно. Пока его ловят тут, вернуться к институту, прихватить одну из баб, а лучше нескольких… вот тогда и можно будет поговорить по душам с мусором и с бородатым хером. Черти, конечно, найдут веревку, но вниз за ним, стопудово не полезут. Да и он бы ни в жизнь не полез, если б не напороли косяков. Как же так вышло? Взяли б мента в заложники, расклад был бы наш. А, этот бивень Кот, зарезал его, как барана… долбаный отморозок!.. и никакого толку! Всегда был беспредельщиком — чуть что, за пику да за ствол. И пошло — поехало плодить жмуров! Вот и грохнули его, что впрочем, закономерно. Да если б только его, хер бы с ним, а то всех парней положили. И миром уже не разъехаться. Все теперь не в цвет!»