Андрей коротко рассказал о случае на переезде.
- Ах ты черт! - вырвалось у Платонова. Он схватил телефонную трубку. - Алеша? Платонов говорит. Посмотри, у тебя рапорт должен быть синереченского участкового, - посмотрел на Андрея. - Когда? От тринадцатого числа... Жду, жду... Читай... Понятно, спасибо.
- Дай-ка мне сводки за последние две недели, - попросил Андрей. - И карты областей - смежной и нашей.
Андрей разложил карты, наклонился над столом, сделал выписки.
- Вот смотри: побег - первого числа; кража в продовольственном ларьке в Бирюкове, со взломом, - второго; в Сабуровке на вокзале кража чемодана с носильными вещами - четвертого...
- Шестого, - перебил Платонов, - заявление гражданина Федорина об утере документов, в том числе паспорта.
- ...Это уже у нас, в Званске. Там же, в тот же день кража чемодана на вокзале, кража двух чемоданов в поезде. Тринадцатого - встреча на переезде. Вот его дорожка.
- Точно, - сказал Платонов. - Во времени и в пространстве. И прямо в наш дом. Молодец, Ратников!
- Смеешься?
- Какой смех! Пойдем начальству докладывать.
- Так, Ратников, - сказал следователь Платонов, когда они вернулись. - Посмотрим, что за фигура такая - Антон Агарышев, в настоящее время гражданин Федорин... Год рождения... Молодой совсем, твой ровесник. Судимости... Статья такая-то, такая и такая. И еще две... Набрал - ничего не скажешь. Больше, чем у тебя благодарностей. Признан по решению такого-то суда особо опасным рецидивистом. Патологически жесток, в местах лишения свободы терроризировал заключенных, ставших на путь исправления. Отец - бывший ответственный работник торговли. Осужден, отбывает наказание. Статья... Так, образование гражданина Агарышева - чуть выше среднего. Это ясно - как папашу посадили, сынок за систематическую неуспеваемость из института вылетел - заступиться-то некому. Трудового стажа практически нет. Вместо него - другой стаж, очень солидный для его возраста. Ты знаешь, как он побег совершил? С оружием в руках! Он в колонии ухитрился пистолет изготовить - из аптечной резинки, алюминиевой ложки, гвоздя и стержня от авторучки. Кто-то ему патрон от мелкашки подарил. И этим единственным патроном из своего фантастического пистолета он тяжело ранил охранника. Попытался забрать его автомат - не удалось. Тогда он без автомата ушел и уже почти двадцать дней на свободе. Где он может быть? И чего нам от него ждать?
- Чего угодно, - вздохнул Андрей. - Такие на все способны. Тем более что отвечать ему все равно по высшей отметке придется. Как же я его упустил!..
- Ты и поймать должен, - по-доброму улыбнулся Платонов, хорошо понимая, как сильно казнится молодой участковый, и желая шуткой поддержать его. - Только вот где он сейчас? Ты у себя ничего... такого не замечал?
- Особенного ничего, - пожал Андрей плечами. - Все как обычно, одни и те же проблемы.
- А не особенного?
- Телогрейка у одного мужика пропала.
- Ну?
- И сапоги.
- Так...
- И топор.
- Все?
- Дерево на дорогу упало...
- Кот взобрался на чердак, - в тон ему протянул Платонов.
- ...Дерево упало перед машиной, где деньги везли. Зарплату.
Платонов привстал:
- Само, что ли, упало?
- Подрублено.
- Здорово.
- А что - здорово? Я сам сначала напугался, бог знает что подумал. А если все проще? Облюбовал мужичок осинку, повалил, а тут председатель едет.
- Так пришел бы потом и забрал.
- Приходил, забрал; кто, не знаю. Исчезло дерево.
- Ратников, ты сейчас должен как отделение милиции работать. Как Шерлок Холмс!
- У меня и доктор Ватсон свой есть, - улыбнулся Андрей. - Богатырев, командир дружины. Он уже в газету очерк послал о том, как я похитителя собственного кабанчика нашел.
- Ты не смейся, - тоже улыбнулся Платонов. - Мне, например, эта личность - Шерлок Холмс - крайне симпатична. И знаешь чем? Универсализмом. Целый правовой институт в одном человеке - и следователь, и розыскной работник, а эксперт какой многосторонний: и баллист, и трассолог, токсиколог, в серологии прекрасно для того времени разбирался. Иногда сам приговор выносил и сам его приводил в исполнение.
- Ты научишь! - засмеялся Андрей.
- Нет, серьезно, у нас сейчас узкая специализация - это необходимо, а в идеале мы должны бы все смежное знать как свое собственное. А уж для участкового это главный хлеб.
- Я знаю...
- И вообще, по дружбе тебе скажу: смелее работай, побольше творчества, импровизации. Я бы даже сказал - предвидения. Самое лучшее, когда ты на месте преступления оказываешься раньше, чем оно совершается. Ведь если мы будем работать только по схеме: "совершил - поймали доказали - наказали", нам век с преступностью бороться. И без никакого результата.
- Знаю. Главное - не наказать, а чтобы наказывать не за что было.
"Данных о том, что беглый Агарышев может скрываться на моем участке, - размышлял Андрей, - вроде нет, но и полностью исключать такую возможность нельзя. А если все-таки предположить?.. Тогда ему надо иметь где-то убежище. У кого-нибудь в доме, в сарае? Нереально. Сразу бы заметили, и слухи бы пошли. Пока же ни слухов, ни фактов на этот счет нет. Значит, не в селе. В лесу? Тоже маловероятно. Наверняка на него уже бы натолкнулись.
В любом случае Агарышев должен быть непременно связан с кем-нибудь из местных, кто бы взял на себя заботу о нем, хотя бы о его пропитании. Кто?"
Андрей перебирал в уме самых ненадежных своих односельчан, искал возможного помощника Агарышева, пока не остановился на Генке Шпингалете.
Кличку свою дурацкую Генка издалека привез. Видно, как окрестили его там, за проволокой, так она и здесь каким-то чудом проявилась. Был он собой мелкий, но жилистый и на вид - шпана шпаной: срисовал с кого-то себе облик, а может, в кино подсмотрел: липкая челочка до глаз, сапоги гармошкой, кепочка в обтяжку и зуб золотой. А главное, чуть не по нем визжал, матерился и за нож хватался, который заправски в сапоге носил.
С участковым-то они старые и непримиримые враги были. Это ведь Андрей (он только что из армии пришел) Генку тогда задержал и в милицию доставил. И в суде свидетелем выступал.
Освободили Генку сравнительно недавно, но отбытое наказание, судя по всему, ничуть ему ума не прибавило: так все и ходил по краешку, пока в конце прошлого лета опять под следствием не оказался.
Дело так получилось. Подкараулила как-то участкового старая Евменовна, дома его ухитрилась застать:
- Андрюша, а ведь я заявление тебе несу. Для принятия мер. К лешему, охотничьему егерю, ходила - не берет, ругается, ногами топает. Ты б, говорит, не шлялась по лесам, а на печке б сидела. А если у меня характер неспокойный, если...
- Я твой характер знаю, - улыбнулся, перебивая, Андрей. - Говори, пожалуйста, о деле.
Евменовна осторожно, как на гвоздики, присела на стул, перебрала, уложила складочки юбки, перевязала платочек.
Смолоду она была красавица редкая - не зря ее тогда Афродитой землемер прозвал. И если случается, что и на склоне лет остается что-то в человеке от былой красоты - стать ли, упругая ли поступь, а то и свежий голос и ясная мудрость во взгляде, то Евменовна к старости все потеряла, живая Баба Яга стала: нос крючком, подбородок тянется к нему волосатой бородавкой, щеки ввалились, да и голос обрела другой - противный, как у пантюхинской козы. Даже в характере черты преобразились, будто и душа старела вместе с телом: была бойкая на язык - стала сварливая, девичью живость поменяла на суетливую пронырливость, вместо общительности стала надоедливой и суетливой. Никто и не заметил, как веселая фантазерка и безобидная болтушка превратилась в ярую сплетницу и выдумщицу, как сменила природный ум на упорную хитрость. И это бы еще ничего, но, смолоду привыкнув быть на виду, до сей поры любила Евменовна, чтобы о ней поговорили, вечно изобретала себе приключения, лишь бы внимание привлечь. Андрею доставало с ней хлопот. И сейчас он тоскливо ждал длинного вздорного рассказа.