Гилка Е. — русский консул в Фиуме, крупном морском порту на Адриатике. В. Пикуль отмечает, что перед Первой мировой войной Фиуме был известен «производством торпед, которые за большие деньги покупал русский флот для своих миноносцев» (роман «Честь имею»). В городе тогда действовало 20 иностранных консульств.
Гизль фон Гизлинген Владимир (1860–1936) — австрийский дипломат и генерал кавалерии (август 1914); по некоторым данным, чешского происхождения. В декабре 1909 года назначен послом в Цетинье (Черногория), а 13 ноября 1913 года — послом в Белграде. 23 июля 1914 года вручил австрийский ультиматум Сербии, а по получении ответа признал его неудовлетворительным и тут же отбыл в Вену. Был женат на сербке из Далмации и с 1919 года жил в Белграде, приняв гражданство Королевства СХС. В разгар Июльского кризиса в кабинете Гизля скоропостижно скончался Н. Г. Гартвиг. Кавалер сербского ордена Данила 1-й степени и Таковского креста 3-й степени.
Гризингер Юлиус Адольф, барон (1863-?) — германский посол в Белграде (1911-14).
Гучков Александр Иванович (1862–1936, Париж) — русский политик. С началом Англо-бурской войны (осень 1899) вместе с братом Федором отправился волонтером в Трансвааль сражаться на стороне буров. Тяжело раненный, попал в плен к англичанам; после выздоровления отпущен в Европу под «честное слово». Председатель III Государственной думы (1910-11), член Государственного совета (1907 и 1915-17), председатель Центрального военно-промышленного комитета (1915-17), лидер партии «Союз 17 октября». Военный и морской министр Временного правительства; в 1918 году эмигрировал. Вошел в первые русские ложи, генерал Сухомлинов называл его «масоном первого призыва». После 1920 года был «радиирован» — вычеркнут из масонских списков навсегда. Жена Зилоти Мария Ильинична (1871–1938); дочь Вера (1906–1987).
В период мировой войны подозревался в государственной измене. Из показаний известного контрразведчика полковника А. И. Резанова судебному следователю по особо важным делам Омского окружного суда (Париж, 15 апреля 1921 года):
Между прочим, нами было установлено, что из числа больших страховых обществ общество «Россия», захватившее в свои руки преимущественно страхование флота, сообщало неприятелю военные секреты флота… Добытые материалы были направлены в надлежащем порядке, и предварительное следствие по делу производилось судебным следователем по особо важным делам Гудваловичем. Положительно знаю от самого Гудваловича, что виновность Гучкова (директора правления общества. — И. М.) была установлена и признана им. Гучков подлежал привлечению к следствию в качестве обвиняемого в государственной измене. Но революция спасла его[10].
Елена Петровна (1864, Цетинье — 1962, Ницца) — единственная дочь сербского короля Петра I Карагеоргиевича (братья: Джордже и Александр, будущий король). После переворота 1903 года ее отец занял сербский престол и выдал дочь за русского князя. Свадьба Елены и князя императорской крови Иоанна Константиновича (1886–1918), сына великого князя Константина Константиновича, состоялась 21 августа 1911 года в Большом Петергофском дворце; невеста была в русском платье из серебряной парчи, но без серебряной короны, так как жених не был великим князем. У них родилось двое детей: Всеволод (1914–1973) и Екатерина (1915–2007).
В 1918 году Иоанн Константинович вместе с братьями Игорем и Константином были высланы в Вятку, затем в Екатеринбург, а в мае перевезены в Алапаевск. В ночь с 17 на 18 июля Иоанна Константиновича и его братьев живыми сбросили в шахту под городом и забросали гранатами. В конце июля, уже после гибели мужа, Елена Петровна под арестом была перевезена в Пермь. В судьбу принцессы вмешались сербское и норвежское посольства, и в ноябре 1918 года она была переведена в Москву. Врач С. Мицкевич констатировал у нее «психоневроз в стадии тяжелого психического угнетения… с приступами острой тоски, с мыслями о самоубийстве». Президиум ВЦИК постановил передать ее норвежскому посольству, после чего Елене Петровне удалось перебраться в Стокгольм, где уже находились ее свекровь и дети. Детей она увезла в Сербию, затем жила с ними во Франции и Англии. После пережитого возненавидела Россию и не пожелала, чтобы ее дети учили русский язык.
Ефтанович Глигорийе (1840–1927) — торговец, землевладелец, член городской управы Сараева (1910) и ряда законодательных органов Боснии. Награжден орденом Франца Иосифа II степени (1911). После покушения на Франца Фердинанда хорватские и мусульманские демонстранты разгромили его дом, торговые лавки, конюшни и отель «Европа» (первое современное здание в Сараеве, построенное в 1882 году), а редакцию «Сербской речи» разрушили до основания. Много позднее австрийский фельдмаршал-лейтенант Альфред Ямза так описывал этот погром:
На обратном пути в госпиталь, проезжая через город, я встретил шествие демонстрантов, главным образом мусульманского населения, против совершенного преступления. Было интересно наблюдать, с какой точностью население знало, кто из местных сербов состоит в связи с Королевством Сербией. У их домов раздавались призывы не делать этих гадостей, но демонстранты начали врываться и в эти дома и тут дали волю своим рукам. Тем временем демонстранты ворвались и во владения радикального сербского вождя Ефтановича и уничтожили богатые гаражные постройки для гоночных автомобилей и все его роскошные авто.
Найденная в доме Ефтановича документация явилась поводом к обвинению его в тайных связях с Сербией. 25 июля 1914 года арестован, осужден к одному году заключения; помещен под домашний арест под залог 40 тыс. крон; в 1917 году (июнь — декабрь) подвергался повторному заключению.
А. Янза уделил внимание и потомству Г. Ефтановича. «В ту пору, — пишет он, — в Сараеве было только два хороших отеля —"Централ" и "Европа"».
Первый был под управлением венгерского еврея, второй принадлежал очень богатому сербскому политику Григорию Ефтановичу, у которого был сын, учившийся в Венском университете, и казавшаяся малопривлекательной дочь, которая, однако, после того как вышла замуж за адвоката Сршкича, расцвела и стала прекрасной дамой. Поскольку Ефтанович был руководителем радикальных, действовавших против Монархии сербов, мы приветствовали этого господина, награжденного кайзером орденом Короны, и его семью с подчеркнутой сдержанностью и ужинали в отеле «Централ» чаще, чем у него. Избегать же его совершенно означало бы также нарушить желаемую Веной тенденцию, которая стремилась замирить враждебно настроенные элементы посредством особого снисхождения и предупредительности. Когда в начале декабря 1911 года юный эрцгерцог Карл со своей молодой женой Зитой прибыл на одну ночь в Сараево, ему была выделена квартира в отеле Ефтановича. Я видел юную пару лишь бегло перед отъездом, не подозревая, как скоро они станут императором и императрицей[11].
А. Янза в данном случае, судя по всему, имеет в виду Душана Ефтановича (1884–1941) и его сестру Круну (1881–1966). Помимо названных, у Г. Ефтановича было еще трое детей: сыновья Манойло (1880–1955) и Здравко (1895–1965), а также дочь Драгица (в описанном эпизоде Артамонов имел в виду именно ее).
После смерти отца Душан вместе с братом Здравко унаследовал основную часть его состояния, в том числе отель «Европа», благодаря чему стал крупным предпринимателем, банкиром, землевладельцем, членом сараевского ротари-клуба (1930). Погиб, вероятнее всего, в усташском концлагере Ядовно в мае-июне 1941 года. Владимир Дедиер приводит о нем следующие исключительно важные сведения:
Существуют и вторичные источники, которые говорят о том, что Пашич и Стоян Протич через градоначальника Белграда Манойло Лазаревича предостерегли Василя Грджича в Сараеве. Накануне 28 июня 1914 год Белграде находился Душан Ефтанович, один из правых сербских лидеров, которому Лазаревич рассказал, что ходят слухи, будто бы какие-то люди хотят перейти в Боснию с дурными намерениями кого-то убить, вероятно, эрцгерцога. Лазаревич попросил Ефтановича вступить в контакт с Василем Грджичем, дабы тот повлиял на молодежь и остановил ее в том желании. Ефтанович не воспринял всерьез это поручение, считая, что меры безопасности будут такими же строгими, как и во время визита Франца Иосифа в Сараево в Кроме того, похоже, Ефтанович не желал вступать в контакт с Грджичем, своим политическим противником. После 28 июня Ефтанович передал Грджичу этот наказ, но тот махнул рукой: «После боя копья в терновник» (После драки кулаками не машут)»[12].