Когда Элайз обратилась к ней со своим предложением, она готова была его принять. Слишком велика была ее потребность в мести. Не было необходимости в шантаже, чтобы убедить ее помочь Джону Драйверу. Не было необходимости и в том, чтобы Элайз пыталась привязать ее к себе с помощью наркотиков, – эту хитрость она поняла позднее. Главное было отомстить ему, ибо именно его она винила в своем, как она теперь сознавала, падении. Когда Джон Драйвер, как было условлено, приехал на Виллу, она приветствовала его. В его привязанности она нашла противоядие мучительной одновременной любви и ненависти к своему мужу. Это противоядие облегчило ее страдания, но не исцелило их.
Она слегка покачивала пистолет в правой руке. Пистолет принадлежал Джону. Хорошо, что он позвал ее с собой. Катарина вполне могла бы убежать. Она посмотрела на часы. Сейчас они должны быть на самом верху лестницы. Через несколько минут все будет кончено. Тогда они соберут всю ее одежду, уедут на машине Джона и обеспечат себе алиби где-нибудь на автостраде. Уплачивая дорожный сбор, он постарается привлечь к ней внимание сборщика и назовет ее Катариной. Это можно повторять по всему маршруту, стараясь, чтобы сборщики заметили их. Доехав до Флоренции, они купят один железнодорожный билет до Пизы, на первый утренний поезд, и вернутся старой приморской дорогой, через Виа-Версилиа, в Маласпига, куда доберутся еще до рассвета. Этот план, получив предупреждение Свенсона, разработал Джон Драйвер. Катарина якобы попросила его, Джона Драйвера, увезти ее из Замка. Она была обеспокоена ухаживанием кузена и не хотела оставаться до утра. Он оставил ее на вокзале: она собиралась ехать в Пизу. Свидетели покажут, что он был с женщиной. Те, кто видел его спутницу поздно ночью, в низко надвинутой шляпке с полями, вряд ли смогут ясно описать ее на допросе. План был умный и с различными вариациями осуществлялся и ранее. И прежде чем из Америки поступят все естественные в таких случаях запросы, они с Драйвером будут уже далеко. Они заработали достаточно денег, чтобы найти себе надежное убежище в любой стране. Огромные вклады в Швейцарии, доля в доходе некоторых компаний. В ту ночь он сказал ей, что время настало. Он увезет ее. Герцог Маласпига узнает, что его жена сбежала с канадским художником, его другом, и тут никто ничего не поделает.
Она вздохнула и опустила пистолет. Она знала, как целиться и как нажимать спусковой крючок, но никогда в жизни не стреляла. Но она была готова застрелить Катарину. Прямо в упор. Справиться с Фирелли было куда труднее, чем отвести Катарину в башню. Ее муж любит Катарину. Представляя себе, что сейчас произойдет на верху башни, она испытывала откровенно садистское удовлетворение. Как хорошо было бы слышать ее последний крик! Драйвер не пощадит ее. Никто в мире, кроме нее, не может разбудить его чувства. Их сплотила взаимная потребность друг в друге. Его снедало неутолимое честолюбие, ему нечего было дать другим; ее терзало чувство вины, физической неполноценности.
Джон переменил всю ее жизнь. К любви они пришли как бы ощупью; по отношению к ней он проявлял терпение и нежность, никогда не упрекая ее по поводу прошлого. Она была бесконечно благодарна ему и убеждала себя, что любит его; скоро они навсегда будут вместе. Вдали от тени Маласпига.
Когда Алессандро бросился на нее, она пронзительно закричала от страха; в тот же миг пистолет был вырван из ее руки, а она прижата к стене. Увидев его лицо, она вся съежилась.
– Где она? – спросил Алессандро. – Что вы с ней сделали?
Франческа молчала. Он сунул пистолет в карман и схватил ее обеими руками за горло.
– Я сейчас задушу тебя, если ты мне не ответишь. Джон повел ее на самый верх Восточной башни?
Он стиснул руки, она стала задыхаться, по ее щекам покатились слезы. В ее душе полыхала ненависть, она смотрела на него и видела в его глазах ненависть и подозрение. Она понимала, что означает этот гнев. Его сила измерялась силой любви к другой женщине.
– Да, – шепнула она. – Она хотела уехать. – И попыталась оторвать его руки, вцепившиеся ей в горло.
– Под дулом пистолета? – Алессандро освободил ее. – Если с ней что-нибудь случится, я прикончу вас обоих. – И он бросился к двери, ведущей к спиральной лестнице. Она поспешила вслед за ним.
– Джон! Джон! Он бежит к тебе!
Маласпига отшвырнул ее в сторону; она растянулась на полу, в полубеспамятстве. Он побежал вверх по лестнице.
Катарина пришла в себя еще до того, как они достигли верхней площадки. Она шевельнулась и слегка застонала. Драйвер перехватил ее туловище, сжал крепче. Он преодолел последний витой пролет, и они оказались на площадке. Он спустил ее на пол и прислонил к стене. Она откинула волосы назад и посмотрела на него. Он включил лампочку на потолке, и она озаряла его своим резким светом. На его лбу блестел пот, он был очень бледен и тяжело дышал.
– Ты тяжелее, чем выглядишь, – сказал он.
Она не могла говорить, ее голова болела от удара о каменную стену, тело дрожало, ноги подгибались. Но ужас возвращался, волна за волной. Он угрожал завладеть всей ее нервной системой. Только физическая слабость и смятение мешали этому страху полностью затопить все ее существо.
– Пошли, – сказал Джон Драйвер. – Я запру тебя здесь на некоторое время.
Он подошел ближе и схватил ее за руку. В стене была почерневшая от времени дверь, подвешенная на массивных кованых петлях; она была задвинута большим деревянным засовом. Справа от нее в стену было вделано железное кольцо.
– Иди туда, – сказал Джон Драйвер и подтащил ее к двери. Паника ее достигла такой степени, что она нашла в себе силы для сопротивления. Внезапное повышение уровня адреналина в крови резко взбодрило ее; она пинала его, била кулаками, царапала его лицо ногтями. Ругаясь, он схватил ее, барахтающуюся; она прижалась к нему, обезумев от страха, пронзительно крича, а он подтащил ее к двери и сумел выдернуть деревянный засов. Дверь отворилась; с той стороны была черная пустота, чувствовалось дуновение зловонного воздуха. Катарина сделала последнее отчаянное усилие, чтобы вырваться, но к этому времени он уже крепко держал ее, ее тело было обращено к ужасной зияющей двери, и она не могла ни за что ухватиться, потому что он заломил ей руки за спину.
– О'кей, – пробурчал он. – О'кей, отправляйся за дверь. Передай мой привет Фирелли.
Он толкнул ее вперед, в отверстие. Дверь закрылась, и она услышала эхо собственного отчаянного крика. В полной темноте, в полубесчувствии она уже не испытывала слепого ужаса. Ею владели воспоминания, не паника. Она видела себя маленькой девочкой, которой рассказали такую ужасную сказку, что она с плачем забилась под одеяло.
Замок Маласпига. Зловещее название. Печатка с венком и колосом с острой остью. Жестокость и смерть. Смерть, изобретенная чудовищем в облике человека. Она лежала неподвижно на полу и рыдала в отчаянии и ужасе. Теперь она знала, почему она так сопротивлялась, когда ее тащили по витой лестнице, почему при виде этой двери отбивалась с яростью дикого животного. Она была в тайной комнате герцога Паоло.
– Не смей прикасаться к кольцу! – закричал Алессандро.
Протянувший было пальцы к железному кольцу Джон Драйвер резко обернулся и увидел на лестничной площадке герцога Маласпига. На него был нацелен пистолет. Герцог двинулся к нему.
– Убери руку! – потребовал он. – Отойди прочь, или я выстрелю.
– Ты не посмеешь этого сделать, – сказал Драйвер. Он просунул руку в железное кольцо. – Если ты убьешь меня, она тут же умрет.
Алессандро замер. Еще на последних ступеньках лестницы он слышал отчаянные крики Катарины.
Драйвер стоял, сжимая правой рукой кольцо, и на его лице играла насмешливая улыбка.
– Если я упаду, – повторил он, – кольцо выскочит. И что тогда будет с твоей подружкой?
– Вынь руку из кольца и отойди прочь, – спокойно сказал Алессандро. – Если ты этого не сделаешь, я убью тебя не сразу, всажу по пуле в каждую часть твоего тела.
– Ты не понимаешь, в чем дело, – сказал Драйвер, качая головой. – Она может уничтожить нас всех, меня, Франческу и тебя. Ты не можешь отпустить ее, так же как и мы. Я пытался предупредить тебя сегодня, но ты не стал слушать. Она должна умереть, Сандро. Опусти пистолет, и я довершу начатое.