Если бы вы посмотрели определение золотой клетки, это место появилось бы в результатах поиска. Вся роскошь, о которой только можно мечтать, персонал, который уберет за тобой, и роскошные вечеринки, которые ты увидишь по телевизору. Я вырос здесь со своими двоюродными братьями. Мои родители жили здесь до того дня, когда попытались сбежать.
Мы с Лукой часто говорили о том, чтобы уехать.
– Дом, милый дом, – пробормотал я.
-Прости, но Ирина совершила набег на твой шкаф после того, как сожгла свои платья и заявила, что больше не играет в переодевания.
– Ирина?
– Она где-то здесь.
– Не в колледже? – младшая сестра Луки, когда я уезжал, была прыщавым подростком, но последнее, что я знал, это то, что она собиралась учиться за границей.
– Нет, хватит тянуть время, – он кивнул на сумку.
Я вздохнул и расстегнул молнию на этой чертовой штуковине. В ней были телефон, брелок на черном шнурке и незаряженный пистолет. Я положил телефон в карман и накинул шнурок. Затем я достал пистолет и повертел в руках, прежде чем положить обратно в сумку. С моими отпечатками пальцев это была подстраховка.
– Думал, ты будешь умолять, – усмехнулся Лука.
– Я не настолько глуп, чтобы думать, что у меня есть выбор во всём этом, – ответил я и вышел из машины.
Пете не нужно было потенциальное орудие убийства с моими отпечатками пальцев. У него уже была идеальная подстраховка. Она была высокой блондинкой, умной и иногда слишком доброй для своего же блага.
– Твой ключ поможет тебя пройти через ворота, – объяснил Лука, отвлекая меня, прежде чем мои мысли смогли вернуться к тем пяти минутам, которые прокручивались у меня в голове с пятницы. – И через большинство дверей внутри. Теперь все комнаты автоматически запираются, так что держи эту чертову штуковину при себе, иначе тебя запрут на кухне или ещё где-нибудь.
Я молча выслушал его объяснения, пока он подносил свой пропуск к сканеру у двери, затем наклонил голову к сканеру.
– На всех дверях в доме есть функция сканирования лица, – сказал он. – Мы добавим твоё через телефон.
Петя, должно быть, здорово влип, если усилил свою систему безопасности до автоматического сканирования лиц. Я никогда особо не интересовался этим бизнесом, но, по крайней мере, это означало, что мне больше не придется запоминать ежедневно меняющиеся коды ключей.
– Юрий согласился вернуться, чтобы тренировать тебя.
– Правда? Он согласился? – я не смог сдержать сарказма.
Лука бросил на меня раздраженный взгляд через плечо, который почти напугал меня. Раньше его забавлял мой сарказм, в то время как его юмор был откровенно мрачным. Такова особенность детства в подобном месте. Ты должен был принять его силу. Если ты не сможешь смеяться на тьмой, рано или поздно она убьет тебя.
Мы миновали беломраморный вестибюль с большой лестницей и прошли по коридору в гостиную в задней части дома. Луке действительно приходилось сканировать свой пропуск у каждой чертовой двери, и каждая из них захлопывалась за нами.
На долю секунды я подумал, не показать ли этот механизм Корделии, но тут же передумал. Она бы продержалась минут двадцать, прежде чем сходить за чем-нибудь на кухню и застрять там, потому что забыла ключ на столе. Какой бы забывчивой она ни была иногда, я знал, что она всё ещё помнила, как целовала меня. Она была ужасной актрисой и ещё худшей лгуньей. Забыть ключ или телефон – это одно, но забыть, как её зубы скользнули по моей нижней губе?
– Мы достали последние, что у нас были, – Лука указал на две сумки на диване. Одна из них была совершенно новой спортивной сумкой из плотной ткани. Другой была моя старая знакомая сумка fight night. Логотип UFC был поцарапан, а правая ручка потерлась по краям.
Если они рассчитывали на какую-то сентиментальную реакцию, то недооценили меня. На боях они кидали в тебя множеством новых фирменных сумок, кепок и свитеров. Единственная причина, по которой я сохранил эту потрепанную вещь, заключалась в том, что мой дядя ненавидел её. У него было невозмутимое лицо, и он никогда не реагировал на сумку, но его потребность всегда иметь самые большие, лучшие и блестящие игрушки не была секретом.
Просто спросите любую девушку двадцати с чем-то лет, которая в настоящее время была его женой.
Я плюхнулся на диван рядом с сумками и поднял брови, глядя на Луку, всё ещё не считая его достойным настоящего разговора.
– Давай начнем, – вздохнул он. Лука подготовил контрольный список, и мы провели день, просматривая его.
Не разговаривать с Лукой было бы странно, если бы у меня в голове не звучал тихий голосок, напоминающий мне, что он предал меня. Он был причиной, по которой Корделия была в опасности. Какую бы преданность я ни испытывал к нему шесть лет назад, она остыла.
Поэтому я позволил ему тыкать, ощупывать и измерять меня.
Я подписал все бумаги, которые он мне дал.
Я занимался этим весь день, как дешевая проститутка, которой не платят достаточно, чтобы притворяться.
– О боже, – молодой, чистый голос прервал нас на середине настройки расписания тренировок на моём новом телефоне. – Не хотелось бы видеть тебя здесь, Витя, но я рада тебя видеть.
Я поднял брови, смотря на молодую женщину, стоявшую в дверном проеме, которая всё ещё сжимала дверную ручку. Ей было чуть за двадцать, она была достаточно спортивной, чтобы приносить какую-то пользу, но недостаточно мускулистой, чтобы быть частью охраны на территории. Даже если она выросла на несколько дюймов, а её лицо похудело, грива каштановых вьющихся локонов выдавала её. За последние несколько лет они выросли у неё от плеч до талии.
– Ирина, не сейчас, – простонал Лука точно таким же тоном, который я слышал миллион раз.
Впервые за этот день у меня внутри всё перевернулось.
– Заткнись, тупица, – рявкнула в ответ Ирина. Как всегда. Её щеки надулись, а глаза сузились. На мгновение мы превратились в тупых детей, препирающихся из-за того, кому достанется пульт дистанционного управления.
Ирина шагнула вперед, и воспоминания разлетелись вдребезги. Он был у неё. У Ирины был пистолет.
Я молчал, вздернув подбородок, ожидая, когда она подойдет ближе. Она раскрыла объятия, и я встал и обнял её, потому что, когда кто-то с пистолетом просит обнять, ты не говоришь "нет". Её руки обвились вокруг меня, но её голова едва касалась моего подбородка. Всё ещё крошечная. И у крошечной Ирины был пистолет.
В этом не было никакого смысла, как и во всём остальном.
– Ты прибавил в весе, – задумчиво произнесла она, похлопывая меня по бокам. Это не было оскорблением. Моё тело всегда обсуждалось в этом доме.
– У тебя есть пистолет, – ответил я.
– Странно, как всё меняется, да?
– Кажется, не всегда к лучшему.