– Что ты делаешь? – спросила я.
– А ты как думаешь? – он поднял брови, глядя на меня, уголок его рта изогнулся в странной усмешке.
– Ты прямо сейчас делаешь себе бутерброд? Ты же не серьезно.
– Ты права, – он отложил нож.
Слава богу. Я знала, что люди странно реагируют на неприятные ситуации, но еда сейчас не была приоритетом.
– Я думаю, тебе стоит сделать мне бутерброд, – сказал он. – Ты хозяйка дома, верно? Это твоя кухня.
– Что?
– Я сказал, ты должна сделать мне бутерброд, – Джулиан потянулся рукой за спину, и мой мир замер. Всё сосредоточилось на пистолете в его руках. Черный металл поблескивал в свете кухонных ламп. Зияющая черная дыра ствола была направлена прямо на меня. Я на мгновение закрыла глаза, заставляя себя сохранять спокойствие. Воспоминание о старом знакомом пятне крови сформировалось под моими веками, но когда я снова открыла глаза, там был только Джулиан со своим пистолетом. – Шевелись.
Если и было какое-то правило, запечатлевшееся у меня в голове, так это то, что нельзя спорить с мужчинами, которые держат тебя под прицелом. Это правило стало частью твоего существа, как только ты увидела, что твоя мать была убита выстрелом в грудь.
Ноги каким-то образом довели меня до кухонного стола, и я уставилась на разложенные передо мной ингредиенты. Я никогда раньше не готовила бутерброды. Какое жалкое осознание пришло ко мне прямо сейчас.
– Что ты делаешь? – мой голос звучал на удивление ровно. Я начала намазывать горчицу на ломтик хлеба, надеясь, что это правильно. Я правда не хотела, чтобы меня убили из-за бутерброда.
– Просто защищаю свои инвестиции.
– Что?
– Миру нужна только одна Корделия Монтгомери. Через несколько дней она унаследует семейное состояние. Я бы предпочел, чтобы это была та Корделия Монтгомери, которую мой младший брат уже обвел вокруг пальца.
Я сглотнула, отрывая взгляд от ингредиентов для бутерброда.
– Ты пришел сюда, чтобы убить меня?
Где Виктор? Если Джулиан похитил Дел из больницы, чтобы обезопасить свои инвестиции, Виктор, должно быть, уже понял, что её там нет. Должно быть, он уже в пути.
– Ты неуловимая Корделия Монтгомери, – задумчиво произнес Джулиан. – Ты загадка для всего мира. Я подумал, что мы могли бы провести немного времени вместе с пользой, прежде чем я пристрелю тебя.
Мне не понравилось, как он сказал “с пользой”, но, по крайней мере, это дасть мне немного времени. Это даст время Виктору.
– Вот, – я подтолкнула к нему тарелку с готовым бутербродом через стойку.
– Корделия, так еду не подают, – он махнул пистолетом в сторону обеденного стола, и мой взгляд упал на телефон, который я, должно быть, забыла там в какой-то момент сегодня. Если бы мне удалось поставить тарелку одной рукой, а другой провести по телефону...
Я пронесла бутерброд мимо Джулиана, остро ощущая его шаги у себя за спиной.
– Где ты хочешь сесть? – спросила я
– Здесь будет нормально.
– Здесь? – я опустила тарелку, не оборачиваясь. Мой телефон был всего в нескольких дюймах слева от меня. Мне просто нужно было сделать небольшой шаг в сторону, наклониться так, чтобы было понятно, что я жду, когда Джулиан сядет, немного размять пальцы…Джулиан смахнул телефон со стола.
– Ты думаешь, я настолько глуп?
Я зажмурилась, но нахлынувшие кровавые воспоминания были ничуть не лучше настоящего.
– Я задал тебе гребаный вопрос, – Джулиан дернул меня за руку, чтобы я повернулась к нему лицом. – Ты думаешь, я настолько глуп?
– Нет, я... – телефон ударил меня по лицу. Во рту появился медный привкус. Прежде чем я смогла полностью осознать, что он только что ударил меня моим же телефоном, Джулиан швырнул его на землю и наступил на него. Треснувший экран рассыпался под его ботинком.
Я уже несколько недель не делала резервных копий своих фотографий.
Ещё одна жалкая мысль.
– Садись, – я позволила ему швырнуть меня на стул напротив, я всё ещё слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться. На одном из стульев у него была сумка, и он вытащил из неё тонкую веревку. Если он положил туда свою сумку, готовясь к этому, он, должно быть, видел мой телефон. Может быть, это он положил его туда. Он хотел, чтобы я пошла на это. Ему нужен был повод причинить мне боль.
На глаза навернулись слезы, и я попыталась их смахнуть, но Джулиан привязал мои лодыжки к стулу так крепко, что порезал кожу, и это вызвало ещё больше слез. То же самое он продел с моими запястьями, привязав их сзади стула.
– Я пойду удостоверюсь, что новая Корделия не пострадала, – прошипел Джулиан. – Не двигайся.
Он оставил меня на кухне, и я коротко всхлипнула, просто чтобы немного ослабить давление в груди. Затем глубоко вдохнула и проверила, как меня связали. Мои пальцы ног даже не касались земли, а руки не сгибались достаточно высоко, чтобы перекинуть их через спинку. Но мне просто нужно было пересечь комнату.
Этот дом был защищен. До тех пор, пока вы не пригласили стрелка добровольно, в нем были установлены системы, обеспечивающие мою безопасность. Так что мне оставалось только добраться до системы безопасности у двери и включить бесшумную сигнализацию.
Я пошевелила бедрами и повела плечами, чтобы найти способ подвинуть стул. Мне потребовалось мгновение, но я сумела сделать это, не упав. Дюйм за дюймом.
Едва успела продвинуться на два фута, как Джулиан вернулся в комнату с пистолетом в руке.
– Ты что, издеваешься?
– Тебе поможет, если я скажу, что просто собираюсь принести нам что-нибудь выпить?
С каменным лицом он прошел через комнату к своей сумке и вытащил бутылку вина. Он демонстративно поднял её.
– Это полный бред, – сказала я, прежде чем смогла остановить себя. Кто берет с собой бутылку вина на убийство?
Это была неправильная реакция. Джулиан размахнулся и швырнул бутылку через всю комнату. Она разбилась о стену, осколки и вино разлетелись во все стороны.
По крайней мере, это было белое вино.
Боже, я была в полном замешательстве.
Может быть, шестнадцать лет назад мой порог жестокости просто разлетелся вдребезги, но мне следовало бы волноваться сильнее.
Джулиан, должно быть, подумал то же самое, потому что подошел и схватился за спинку моего стула.
– Я же сказал тебе, чёрт возьми, не двигаться, – он толкнул меня к столу. Столешница врезалась в грудь, сорвав болезненный вздох с моих губ. И в эту долю секунды боли он засунул свой пистолет мне в рот.
Я закричала.
Я не была уверена, использовала ли я вообще слова. Всё, что я знала, это паника и адреналин, охватившие моё тело, и я не хотела умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать.
Джулиан вырвал металл из моего рта. Порез на губе снова начал кровоточить, но это было незначительно. Он схватил меня за затылок и ударил мой лоб о стол ровно настолько, чтобы прекратить мои крики.