Моего дядю окружили трое мужчин, ни одного из которых я не знал лично. Вошел Юрий, волоча за собой тот самый маленький серебристый чемоданчик, с которым он ходил на все мои матчи на протяжении многих лет.
Я только раз взглянул на свой телефон, просто чтобы проверить, нет ли там каких-нибудь сообщений. Не было. Было неправильно покидать Корделию, но остаться было бы ещё хуже. Мне пришлось доверить Ирине и Дел позаботиться о ней в течение нескольких дней, пока мы с Лукой будем заботиться о Пете.
Хуже, чем нос, который она мне разбила, была давящая боль в груди. Я не должен был рассказывать ей о доме прямо перед вылетом. Я не должен был рассказывать ей о доме. Точка. Я думал, что это плохо, когда она отключалась и оставляла свое тело на автопилоте, но это не шло ни в какое сравнение с паникой в её глазах. Она была так напугана. И не из-за чего-то там, не из-за кого-то, кто мог причинить ей вред, из-за себя. Это было хуже всего. Я не мог уберечь её от самой себя.
Динамики ожили, когда пилот объявил, что мы готовы к взлету, и я резко обернулся, чтобы увидеть, как стюардесса запирает дверь.
– Где Лука? – спросил я, не адресуя свой вопрос к кому-то конкретно.
Страх ударил меня в живот ещё до того, как кто-либо отреагировал.
– Он отсиживается, – ответил Петя, поглаживая молнию на своей игрушке.
Чёрт.
Я прикусила язык как раз вовремя, чтобы не выругаться и сохранить невозмутимое выражение лица. Я почувствовал на себе его взгляд. Знал ли он точно, что мы запланировали, или просто думал, что мы с Лукой стали слишком близки, я не собирался доставлять ему такого удовольствия.
Вместо этого я повернулся к окну и смотрел, как Бостон превращается в крошечное скопление огней, прежде чем вид скрыли облака.
Я был в полной заднице.
У меня не было с собой пистолета. Даже если бы был, не было никакой гарантии, что люди Пети не всадят пулю мне в голову через миллисекунду после того, как я выстрелю в него. Возможно, их лояльность распространялась только на Луку. Я был под риском.
Откинувшись на спинку сиденья, я закрыл глаза, когда медленная паника пробралась сквозь мои кости. Мне нужен был блестящий интригующий ум Корделии, чтобы выбраться из этого живым. Но если я позвоню ей и скажу, велика вероятность, что она снова отключится. Если я не вернусь из Парижа, она найдет способ свалить вину на себя. Я не могу продолжать в том же духе. Я не могу продолжать усложнять её жизнь только потому, что моя была испорчена с самого начала.
Я снова открыл глаза, чтобы оглядеть всех в самолете.
Я пошел на эту сделку со своим дядей, готовый умереть за Корделию. Теперь мне предстояло придумать, как выжить ради неё.
ГЛАВА 34
– Почему твой менеджер по связям с общественностью звонит именно мне? Откуда у неё вообще мой номер? – Дел ворвалась в мою спальню так, что дверь ударилась о комод. – Ох, – вероятно, она поняла, потому что я прячусь под одеялом с задернутыми занавесками.
– Ты мой контакт в экстренных случаях, – пробормотала я, опуская одеяло ровно настолько, чтобы посмотреть на неё.
– Правда? Не Виктор? – спросила Дел, открывая шторы и окна, чтобы впустить немного света и воздуха.
– Ну, нет. Он там же, где и я. Обычно. Так что, если бы я попала в автокатастрофу, он был бы рядом со мной, – я пыталась держать её в стороне, но Дел была в курсе событий. Она знала, где сейчас находится Виктор.
– Она говорила серьезно, – вздохнула Дел и опустилась на колени рядом с моей кроватью.
– Добавь к моему длинному списку недостатков неумение руководить благотворительным фондом, – я не была до конца уверена, сколько встреч я пропустила за последние несколько дней, но у меня просто не было мысленного пространства, чтобы иметь дело со всеми этими людьми, со всеми их электронными письмами и со всеми решениями. Сегодня я была не в ресурсе. Даже не вставала с постели после того, как допоздна не ложилась спать, пока не узнала, что самолет Виктора приземлился. Не то чтобы от меня сейчас было много пользы в целом. Что бы я ни делала, кто-нибудь всегда страдал.
– Я здесь, чтобы помочь, – Дел убрала несколько выбившихся прядей с моего лица. – Что тебе нужно прямо сейчас? Просто чтобы пережить следующие несколько часов.
– Мне нужно...
Мне нужно было встать с кровати. Мне нужно было, чтобы мир остановился на мгновение и просто позволил мне сориентироваться. Мне нужен был Виктор дома, счастливый и здоровый. Мне нужно было, чтобы с ним всё было в порядке. Мне нужно было, чтобы он был в безопасности.
– Мне нужно с кем-нибудь поговорить.
– Я думаю, это отличная идея. Терапия может быть...
– Ты не видела Ирину? Мне нужно идти, – я с трудом села под горой одеял.
– Прямо сейчас?
– Да.
– Разве ты не говорил, что Ирине нужно залечь на дно?
– Верно. Ты права, –
Ирина не смогла отвести меня туда, куда мне было нужно.
– Я отвезу тебя. Пошли.
– Здесь ты выросла?
– Да, – дыхание застряло у меня в горле, когда я вышла из машины и обвела взглядом дом. Я не была здесь с тех пор, как съехала, даже когда умер мой отец. Я сказала адвокатам позаботиться обо всём.
Когда мы вошли, мебель была покрыта тканью, стены голые, а в комнатах лишь слегка пахло пылью. Все картины и антиквариат были отправлены в музеи. Остальное меня на самом деле не волновало.
– Он огромен, – прошептала Дел в тишине.
– Ненавижу это место, – пробормотала я. Он было достаточно большим, чтобы совершенно забыть, что где-то на третьем этаже в комнате живет девушка. Достаточно старый, чтобы забыть множество матерей и дочерей, которые играли в залах.
– Тогда почему ты его оставила?
– Сюда, – я перебирал ключи, пока вела её по дому.
Потребовалось некоторое усилие и сила плеча, чтобы задняя дверь распахнулась и выпустила нас наружу. Задний двор был устрашающе мертв и жив одновременно. Фонтан высох и осыпался, но сквозь щели пробивались мох и трава. Домик у бассейна был темным, а бассейн внутри пустым, но на фронтоне дома образовался улей. Всего год, и природа отвоевывала своё место.
– Сколько лет этому месту?
– Уже почти 150 лет, – ответила я, ведя её вокруг домика у бассейна по небольшой, посыпанной галькой дорожке.
– Иногда я забываю, что твоя семья...старые деньги.
– Порох.
– Что?
– Порох для оружия, – я остановилась как вкопанная, и Дел чуть не врезалась в меня, с широко раскрытыми глазами, в восторге от территории и зданий. – Состояние моей семьи восходит ко временам гражданской войны. Ещё один хороший толчок оно получило во время Первой мировой войны. Затем, в двадцатые годы, они изменили имидж и стали владельцами отелей. Но старые деньги? Это потому что мои предки наживались на том, что люди убивали друг друга. Конечно, их можно назвать торговцами, или поставщиками, или производителями, но мои предки были спекулянтами на войне. Мой отец не заслуживал ни цента из этого, как и никто из моих предков, – я оглянулась на дом, устремленный в небо своими крутыми крышами и множеством дымоходов. – Я надеюсь, что они перевернутся в своих могилах, пока я буду раздавать всё это.