Хорошо. Любые обсуждения планов моего дяди в отношении меня были перенесены на сегодняшний вечер. Я поставил бутылку и стакан и обошел диван, чтобы опуститься на колени перед обмякшей блондинкой ростом 5 футов10 дюймов.
– Тебя подташнивает? – убрал несколько платиновых прядей с её лица.
– Не-а, – выдохнула она мне в лицо. Её дыхание было приторно-сладким от розового вина. – Просто устала. Ты знал, что серые волки спариваются на всю жизнь?
– Не знал.
– Об этом говорили по телевизору, – одна из её рук вытянулась, указывая на плоский экран, и я пригнулся, чтобы избежать удара по лицу. – Но у них каждый год рождается по шестеро детей.
– Это звучит утомительно, – сказал я. Я уже давно понял, что проще подхватить ход мыслей Корделии, чем пытаться отвлечь её внимание от разговора, который, как тебе казалось, ты ведешь.
– Верно? – она отдернула руку, но вместо того, чтобы прижать её к боку, обхватила меня за плечо. – В постель?
– Конечно.
– Не вместе, – быстро выпалила она. – По одиночке. У тебя своя кровать.
– Я понял.
Я не придал особого значения этому комментарию. Как я мог догадаться, она пришла к этому, думая о серых волках, делающих волчат. Вместо этого я сосредоточился на том, чтобы поставить её на ноги, поддерживая обеими руками за талию.
– Хорошо, – она вытянула обе руки для равновесия, как будто пол в гостиной был натянутым канатом. Она всё ещё покачивалась.
– Корделия? – спросил я. Одно слово, и я отнесу её наверх. Едва ли не в первый раз я видел её пьяной, и мне не в первый раз пришлось бы нести её на руках.
– Я могу это сделать, – впервые за весь день она подняла глаза и встретилась с моими. Её ледяной взгляд внезапно сфокусировался на мне с достаточной ясностью, чтобы я застыл меня на месте. – Я могу делать всё, что захочу. Я полностью контролирую ситуацию, – она обвила руками мою шею и, прежде чем я успел осознать её действия, прижалась своими губами к моим.
На короткий миг моё тело отреагировало само по себе. Я наклонился к ней, её сладкий вкус и мягкие губы затуманили все мои мысли. Мои руки сжались вокруг её талии, кончики пальцев впились в её изгибы. Я притянул её ближе, пока её тело не оказалось на одном уровне с моим, и её тепло не проникло в меня. Мой язык встретился с её языком. Каждый мускул, который был напряжен последние несколько часов, каждый напряженный нерв расслабился в поцелуе, где единственное, что имело значение, – это большее. Больше её вкуса, больше её тепла, больше её тела. Я отчаянно нуждался в большем, и она дала мне это.
Она издала низкий стон, и моя минутная иллюзия разбилась вдребезги.
Это была Корделия.
Корделия.
Я наклонил подбородок, прерывая поцелуй. Я остановился, даже если её тихий протестующий стон действовал на мои инстинкты дать ей то, чего она жаждала.
– Ты пьяна, – выдохнул я и покачал головой. Несмотря на свои слова, я был не в состоянии ослабить хватку, увеличить расстояние между нами. Я знал, как это неправильно, но она была у меня.
– Я хочу, – её руки крепче обхватили мою шею, когда она приподнялась. Она снова поцеловала меня, но на этот раз я остался неподвижен. Её голодный рот обрушился на мои сжатые губы. Это был единственный отказ, который я смог придумать. Мне бы ничего так не хотелось, как схватить в охапку её золотистые волосы и целовать до тех пор, пока эти пухлые губки не покраснеют и не распухнут.
– Ох, – Корделия откинулась назад, покачиваясь на пятках. Когда она это сделала, мои руки наконец разжались, я смог отпустить её только тогда, когда это было её решение. Веки Корделии быстро затрепетали, и на глаза навернулись слёзы.
– Давай отнесем тебя в постель, – я сглотнул комок в горле.
– Я справлюсь, – она отвернулась от меня и, спотыкаясь, обошла диван. Её шаги были неуклюжими, и она держалась за мебель, мимо которой проходила.
– Корделия, подожди, – я шагнул к ней, но когда я это сделал, она тут же отступила назад, и её тело покачнулось так, что она чуть не упала. Поэтому я остался на месте и подождал, пока она не оперлась о консольный столик.
– Спокойной ночи, – выдохнула она, прерывисто дыша.
Это было неправильно. Я должен был помочь ей и в целости и сохранности доставить наверх.
Она отдалилась не от меня.
Она целовалась не со мной. По крайней мере, уже много лет.
Да поможет мне Бог, потому что несколько секунд прикосновения её губ к моим губам, и Корделии Монтгомери перечеркнули шесть лет сохранения разумной дистанции. Тогда было легко вернуться к здравомыслию. Я едва знал её. Теперь я иногда понимал её мысли лучше, чем свои собственные, нарезал овощи достаточно мелко, чтобы скрыть их от неё, мог нарисовать точную форму родинки на её левом плече, и мне просто хотелось продолжать целовать её.
ГЛАВА 5
Я пряталась под одеялом. Я не смогу столкнуться с последствиями своих действий, если просто останусь здесь, верно? Фици прижался ко мне своим пушистым теплым телом, и я эгоистично сказала себе, что движение только разбудит и расстроит его. У меня были все основания прятаться так долго, как бы долго он ни хотел вздремнуть.
Я начала гуглить, как вести себя после поцелуя с тем, кого целовать не следовало, но результаты были на грани жуткого, поэтому я переключилась на добавление игрушек для кошек в свою постоянно растущую корзину покупок. Я не смогу встретиться с Виктором лицом к лицу, если просто проведу весь день за покупками в интернете.
Мой трусливый план был нарушен стуком в дверь моей спальни.
– Завтрак.
Нет. Это был Виктор. Которого мне не следовало целовать по пьяни. Ручка щелкнула, но дверь осталась запертой. Я мысленно поблагодарила своё пьяное "я" за то, что проявила такую инициативу.
– Корделия?
– Секунду, – пискнула я и сбросила одеяло. Я даже не знала, как выгляжу. Я просто упала в постель полуодетой, не позаботившись о снятии макияжа. Это не должно было иметь значения, потому что Виктор видел всё это. Хорошее, плохое, самое уродливое. Но это имело значение, потому что я поцеловала его. А потом я поцеловала его снова, после того как он отстранился. Я была пьяна и думала, что он целует меня в ответ. Что ему это понравилось. Но он установил четкие границы, и я переступила их. Я была такой глупой.
Я схватила подушку, прижала её к лицу и застонала в неё, не в силах сдержать своё разочарование.
– Ты в порядке? – его голос был приглушен дверью и пуховыми перьями.
Я отбросила подушку в сторону и схватила халат со столбика кровати, чтобы прикрыть себя. Виктор ждал за дверью, держа в руках поднос с вафлями для завтрака и обезболивающими таблетками.
Всё ещё проявляет внимание после того, как прошлой ночью я вела себя самым бесцеремонным образом.
– Тебе не обязательно было приносить это наверх, – прохрипела я и открыла дверь немного шире.