— Я давала тебе шансы.
— Но я люблю тебя, а ты не слушаешь меня.
— Джеймс, просто хватит.
— Нет! Моя жизнь и так уже достаточно расхерачена, и ты единственное, что сейчас имеет значение! Мне явно кранты с ПАУК, — она открывает рот, чтобы перебить меня и сказать, что это моя собственная вина, но я не даю ей этого шанса. — Я просрал свои шансы в квиддиче. Если я получу другой шанс, я никогда не буду знать, что лежит в его основе. Мои родители — дерьмо, и я даже не знаю, что за нахер с ними не так; они не могут включить свои мозги и сообразить, любят они друг друга или ненавидят, и меня достало пытаться держаться. Все, кого я знаю, считают меня разочарованием и ошибкой, но мне насрать, потому что меня волнует только то, что думаешь ты. А ты думаешь то же, что и они! И я просто хочу, чтобы у меня был шанс показать, что я забочусь о тебе, и я хочу быть с тобой. Просто позволь мне это тебе доказать!
Я не знаю, зачем это делаю, и, может, я лишь обеспечиваю себе еще одну пощечину. Но я целую ее. Я хватаю ее и целую, и не отпускаю, даже когда она пытается вырваться. Я не отпускаю ее. Я просто продолжаю ее целовать, и через несколько секунд она целует меня в ответ. И это потрясающе, конечно, потому что целоваться с ней всегда было потрясающе. Но это заканчивается слишком быстро.
Кейт, наконец, отрывается от поцелуя и отворачивает голову:
— У тебя на губах лакрица.
— Кейт…
Но она качает головой. На ее глазах набухают слезы, и я в ужасе понимаю, что она плачет, потому что я ее поцеловал. Я ничего не говорю, и она ничего не говорит. Мы просто смотрим друг на друга, и я вижу, что все действительно кончено. Она не даст мне второго шанса.
— Прости, — шепчет она, и слеза, наконец, скатывается по ее щеке. — Я бы хотела, чтобы все было не так, но ты никогда не научишься.
Я все еще ничего не говорю. Мне больше нечего сказать. Я сказал ей за последние пять минут больше, чем говорил кому-либо когда-либо за всю свою жизнь, и это ничего не изменило. Она все еще меня ненавидит. Она все еще думает, что я ребенок, и все еще не хочет иметь со мной дела.
И я все еще себя ненавижу.
Она разворачивается и очень быстро уходит. Я шокирован и расстроен, и я не знаю, как я, черт возьми, до этого дошел. Это моя самая последняя ночь в Хогвартсе, и я трачу ее на то, что стою в одиночестве посреди пустого коридора на втором этаже, смотрю, как единственная девушка в мире, которая что-то для меня значит, уходит от меня. Навсегда. И мои глаза мокрые, что означает, что я еще больший неудачник, чем я вначале думал.
И все кончено.
Я действительно, действительно провалился.
========== Глава 49. Ал. Все хорошо ==========
Итак, СОВы совершенно ударили меня по яйцам.
И я имею в виду в совершенно буквальном смысле. Нет, правда, во время экзамена по Уходу за Магическими Существами, меня, в самом деле, стукнули по яйцам. Технически, полагаю, экзамены не совсем были в этом виноваты, но в любом случае. Нам необходимо было чистить огнекрабов (зачем — понятия не имею, наверное, потому, что Хагрид думает, что это весело), но Сюзи так испугалась своего, что в ту же секунду, как решила, что он ее обожжет, запаниковала, бросила его, а затем решила пнуть. Но, конечно же, она промахнулась, и в итоге зарядила мне по яйцам.
И если она полностью достигла цели, я подам официальную жалобу.
Не нужно и говорить, что я согнулся от боли и действительно почти расплакался. Сюзи закричала и прикрыла ладонью ротик (будто это может чем-то помочь), потом схватила меня и сказала, как она извиняется. Вот только фигово она притворялась, что ей жаль, учитывая, с каким трудом дались ей эти слова, пока она пыталась сделать серьезное лицо и подавить хихиканье. Она, и все остальные девчонки, конечно, все они хихикали с таким восторгом над тем, что они вообразить себе не могут, насколько это ужасно. Они все стояли там и смеялись, включая мою великолепную кузину, которая, вообще-то, должна была быть моим настоящим товарищем. Но она не такая, конечно, потому что настоящий товарищ не будет смеяться, когда у его друга яички раздавлены школьной туфелькой. Никто из пацанов не смеялся, потому что они знают, что это такое, и они все знают, что это совершенно не смешно. Но нет, не девчонки; они все стояли там, хихикали и смеялись, включая мою кузину.
Кстати, о Роуз-Предательнице, думаю, стоит упомянуть, что она трахает Скорпиуса Малфоя. Она, конечно, не стала делиться со мной этой информацией. И это называется «мы шестнадцать лет не имели друг от друга секретов». Нет, она решила совершенно забыть упомянуть о том, что она занимается сексом. Единственная причина, по которой я в курсе, это потому, что я знаю ее лучше всех других. У нее на лице все написано, и я уверен, я даже могу назвать конкретный день, когда это произошло, потому что она после этого ни с того ни с сего начала вести себя странно. Мне понадобилось немного времени, чтобы понять почему, когда я заметил, что они со Скорпиусом стараются любой ценой друг друга избегать. Она перестала о нем говорить, перестала приглашать его за наш стол и перестала пытаться превратить меня в его лучшего друга. Так что, думаю, на самом деле сказать «она трахает Скорпиуса Малфоя» будет технически неверно, потому что я уверен, секс у них был только раз. Но что бы ни случилось в этот единственный раз, это было довольно ужасно, потому как они теперь так очевидно друг друга избегают.
Я бы спросил ее, но мне тошно даже думать об этом. Я определенно не думаю, что хочу об этом говорить. Мы с Роуз говорим практически обо всем, но, честно скажу, мы никогда не говорили о сексе. Это такая странная категория, где пол действительно имеет значение, когда стоит что-то или не стоит обсуждать — например месячные и мастурбация. Но все равно, она могла, по крайней мере, мне сказать, ведь не то чтобы я спрашивал о деталях и тому подобное.
Это хреново. Теперь, когда Роуз обналичила свою Д-карточку (кстати, я использую слово «Д-карточка» в исключительно ироничном смысле, я ненавижу этот термин), я официально самый отстойный во всей моей семье. Я более чем уверен, что никто в моей семье не добирался до шестого курса, ни разу не трахнувшись и/или не состоя в официальных отношениях. Ну, вот теперь я смог, ура мне. Я официально главный неудачник. Потрясающе. Технически, я думаю, Роуз побила меня еще раньше, ведь у нее было несколько бойфрендов, а я не дошел дальше парочки поцелуев с парочкой девчонок. И, конечно, девчонка, которая мне нравилась в итоге трахнулась с моим братом. Короче, снова — потрясающе.
Да, но в любом случае.
Год закончился, и дальше все будет хорошо. Этот год был, возможно, одним из худших в моей жизни, так что то, что он, наконец, закончен, и теперь я могу оставить все это позади — единственное, что из него вышло хорошего. В следующем году все будет по-другому. Я продолжаю себе это говорить и, надеюсь, однажды в это поверю. На самом деле, я надеюсь, что это правда. В конце концов, шестой курс просто должен быть бесконечно лучше, чем пятый, верно?
Шестой курс — это вроде как «свободный» год. Нет больших экзаменов, из-за которых мы должны весь год учиться и паниковать. СОВы закончены, а до ПАУКов еще целый год. К тому же, шестой курс — последний год, когда ты можешь по-настоящему повеселиться, если только, конечно, вы не такие, как семикурсники этого года, которые, как оказалось, веселились весь год и решили прогулять все вместе ПАУК. Черт, может, мы тоже должны были это сделать. Может, тогда бы мне не досталось по яйцам, и тогда у меня оставался бы шанс заиметь детей когда-нибудь.
Знаете, если у меня когда-нибудь будет секс, конечно. Что на данный момент очень сомнительно. Так что, может, мне и не стоит так злиться на Сюзи.
Что еще хорошего в шестом курсе — так это то, что Джеймса не будет нигде поблизости. Это официально последняя ночь, которую я провожу в зоне его видимости. Ну, разве что, мы ведь живем вместе, так что думаю, что глупо это говорить, и это определенно не говорит о том, что я хочу сказать. Но надеюсь (и молюсь любым богам всех волшебников и ведьм), Джеймс уберется к чертям из дома так быстро, как только это возможно для человека. Не то чтобы ему не хотелось уходить, уверен. В конце концов, он ненавидит там быть, и он ненавидит нас всех, так что он очень постарается убраться оттуда нахер как можно раньше.