— Эй! — крикнул я, садясь и потирая голову. Я знал, что так и будет, но не подготовился. — Блин, мам, ну дай человеку поспать, а?
Ее глаза сверкали, и выглядело так, что она собрала всю свою волю, чтобы не придушить меня. Не то, чтобы я чувствовал себя в безопасности, уж точно. То, что она меня не душит сейчас, еще не значит, что она не сделает этого через пару минут. Она хочет убедиться, что я выслушаю ее ясно и четко, и она заставит меня это сделать. А я ведь не смогу, если я буду мертв, верно?
— Какого черта она здесь делала? — сердито спросила она.
Моей главной защитой всегда было и всегда будет игра в дурака. Я в этом довольно хорош, потому что многие думают, что я и есть дурак. Мое замечание, несомненно, дает оценку их предположению.
— А? — спросил я, прикидываясь непонимающим. — Ты о ком?
Мама в ярости. Я знаю, что я, может быть, делаю только хуже, но большая часть моего мозга говорит: “Тяни время! Тяни!”
— Я даже не знаю имени этой девки! — кричит она.
Я пытался, правда пытался не смеяться над тем, что моя мама сказала “девка”, как… Какая мать вообще говорит слово “девка”? Наверное, я усмехнулся против своей воли, потому что мама посмотрела на меня так, что ясно дала понять: она убьет меня, как только узнает имя.
— Не провоцируй меня! — приказала она. — Кто эта девица, и почему она вышла из моего дома в…. — она быстро взглянула на часы, — в четыре часа утра?
Прикидывайся дураком, Поттер. Я велел себе продолжать и настаивать на своем.
— Мам, я не понимаю, о чем ты говоришь…
— Джеймс Поттер, клянусь господом, я настолько близка к тому, чтобы потерять терпение, и ты точно не хочешь видеть, что тогда произойдет, поэтому я предлагаю тебе объяснить мне, почему ты считаешь нормальным водить девушек в этот дом посреди ночи?!
— Честно, мам, — сказал я как можно спокойнее. — Я не знаю, о чем ты говоришь. Я не водил сюда девушек…
— Тогда может ты объяснишь мне, почему, когда я спустилась вниз за стаканом воды, я увидела молоденькую блондинку, входящую в камин?
Моя мама постоянно хочет пить. Можно было подумать, что в таком случае она выработает привычку ставить стакан с водой возле кровати на ночь. Но нет… Она вышла в самое неподходящее время.
— Я не знаю, кто это, — пожал я плечами. — Спросила Ала?
Мама усмехнулась, ну вот и все. Я все-таки проиграл. Если даже мама считает, что этот малолетний идиот настолько неспособен общаться с девушками, что даже одна мысль о том, что он может привести кого-то ночью в дом не может не вызвать смеха. И ведь она его мать!
— Ладно, хорошо, — сказал я, стараясь сдержать смех. Я знаю, что все испорчу, если рассмеюсь, так что сейчас скажем правду, и украсим ее огромным количеством лжи. — Это была Эми.
— И почему она была в моем доме?
Вот оно, Поттер. Лей густо. Я снова сдержал смех и сказал так хмуро, как только мог:
— Ей нужно было поговорить.
— Поговорить?
Я кивнул, притворяясь, что не замечаю ее полного недоверия.
— Да. Ее отец, он очень сильно пьет, а ее мама в депрессии, целыми днями лежит в постели. Эми очень тяжело с тех пор, как она приехала из школы, и она прислала мне сову на днях, сказала, что больше не может это выносить, — я грустно покачал головой. — Ну, я и сказал ей, знаешь, что если она захочет с кем-то поговорить, то она может прийти, и я выслушаю ее и позволю выговориться… Я не знал, что она появится посреди ночи, но она так сильно плакала и все такое, я не мог отправить ее назад, ей нужно было выплакаться, чтобы она вернулась, когда будет в порядке.
Мама пристально глядела на меня, ожидая, я уверен, хотя бы тени улыбки, чтобы она могла поколотить меня. Она не хотела мне верить, знаю, но она будет чувствовать себя очень плохо, если окажется, что я говорю правду, и бедная Эми действительно живет с отцом-алкоголиком и сумасшедшей матерью. Я смотрел, как она внутренне спорит с самой собой и старался держаться. Грустным, Поттер, будь грустным.
— Как ее фамилия? — в конце концов спросила она.
— Пейдж, — пожалуйста, пожалуйста, только бы она их не знала!
Она не знала. Фух.
— У нее есть братья или сестры?
Я покачал головой:
— Нет, только Эми. Вот почему ей не с кем было больше поговорить. Она действительно там совсем одна…
— Сколько ей лет?
— Шестнадцать. Все будет в порядке, когда мы вернемся в школу завтра. То есть, сегодня, — поправил я себя, осознав, что меньше, чем через семь часов я буду в поезде, и я еще не спал.
Мама медленно кивнула, и я могу сказать, она все-таки мне поверила. Да!
Джеймс — один. Мама — ноль.
— Хорошо, дай мне знать, если мне надо будет что-то с этим сделать, — серьезно сказала она. Она снова становится озабоченной мамочкой. — Это не подходящее окружение для ребенка.
Я кивнул, передразнивая ее:
— Сделаю. Я действительно устал, знаешь, так что хочу попытаться несколько часов поспать, перед тем, как пора будет вставать.
Она кивнула и одарила меня сентиментальной улыбкой из серии «как я горжусь, что ты у меня такой хороший друг и стараешься помочь Эми». Если б она только знала, как именно я ей помогал… Удивительно, почему мама не спросила, почему я творил благие дела одетым лишь в нижнее белье, но я точно не буду у нее это спрашивать. Пусть продолжает думать, что я хороший парень.
— Ладно, я разбужу тебя, — заверила она меня, как будто я мог проспать первого сентября. Ни за что. Не в этот год. В мой последний год. О нет, я был готов много недель назад!
И я был прав. Когда пришло время просыпаться, мне даже не пришлось жать кнопку отсрочки на будильнике. Пробуждение заняло всего секунду, и я сразу вспомнил, почему я чувствую себя таким расслабленным. «Помощь» Эми сработала и сняла все напряжение. Улыбаясь воспоминаниям о прошлой ночи, я выбрался из постели и поплелся к ванной. Ал уже был там, я слышал, как шумит вода в душе. Не понимаю, какой смысл быть богатым, если мне приходиться делить ванную с младшим братом? Серьезно, мы же можем позволить себе еще одну ванную. У мамы с папой своя, у Лили своя… Но мы с Алом всю жизнь должны делить ванную и ссориться из-за нее, не думаю, что это честно.
Поколотив в дверь, я крикнул Алу поторопиться, и я уверен, что он ответил «Отвали», но может и нет. Плохо слышно из-за шума воды. Мне, в общем-то, некуда было торопиться, так как было только восемь утра, но я просто чертовски хотел вернуться в школу. Не к урокам, конечно, а к друзьям, к девочкам, к квиддичу… Я капитан в этом году, и я гарантирую, в этом году команда Гриффиндора будет лучшей из всех, что Хогвартс когда-либо видел. Я твердо намерен играть профессионально в следующем году, и я твердо намерен сделать свою команду лучшей из лучших, чтобы как можно легче найти профессиональную команду. Мне плевать, даже если мне придется вышвырнуть своего брата из команды. Чего я, конечно же, не сделаю, потому что Ал, возможно, лучший Ловец в школе, и точно лучший в Гриффиндоре… но вы поняли, о чем я.
Кстати, о моем брате, он, наконец, вытащил свою задницу из-за двери в ванную, полотенце обернуто вокруг талии, волосы мокрые. Такой худой, что это почти печально.
— Наконец-то, — я прошел мимо него в заполненную паром ванную. Он, наверное, использовал всю горячую воду, и если так, то я серьезно обижусь. Утренний душ — моя самая любимая часть дня. Я люблю принять долгий, горячий душ, так расслабляет. Если он испортил мой душ в мой первый день моего последнего года в школе, я серьезно разозлюсь.
Повернув ручку, я сунул руку под кран и с облегчением почувствовал, что вода горячая, а не холодная, как я боялся. Так как на мне были только брюки, которые я надел после ухода Эми, мне не понадобилось много времени, чтобы раздеться. Чувствовать, как вода струится по мне, было потрясающе. Закрыв глаза, я просто наслаждался простотой всего этого. Знаю, что это звучит совершенно по-пидорски, но уж простите мне поэтическую часть моей натуры. Девчонки это любят — всю эту совершенно гейскую «поэтическую» хрень. А я люблю девочек. Хорошо, что Эми вчера объявилась, иначе мне пришлось бы провести первое утро нового школьного года, дроча под душем. А так как Эми позаботилась обо всех этих вещах прошлой ночью, то… Да, теперь я могу просто наслаждаться.