Такое происходило часто. Почти каждый вечер.
«Жена от тебя ушла и я скоро уйду, ты меня в могилу загонишь своей упёртостью»
«Да заткнись ты, старая карга!»,– мгновенно вышел из себя Ярик,– «Заткнись! Хватит меня доводить и устраивать истерики, ты, выжившая из ума старуха! Всё! С меня на сегодня хватит, я ухожу!»,– с этими словами он встал. Встал неаккуратно и тарелка с ужином полетела вниз со стола, упала и разбилась.
«Сама и убирай теперь, это твоя вина, что ты меня довела!»
С этими словами он ушёл, хлопнув со всей дури дверью на кухне, а потом и у себя в комнате, ещё и заперев её на ключ, чтобы нельзя было войти.
Мать начала убирать на кухне, после этого пошла в свою комнату. Квартира давно стала холодной и неуютной, последние огоньки семейного уюта и тепла ушли из неё много лет назад.
Комната её немного успокоила, тут был её личный мир. Старый коричневый шкаф из дерева был весь заставлен книгами: художественными советскими с шершавой бумажной или картонной обёрткой и новыми, с глянцевым покрытием, мягкие и твёрдые, на них уже были странные картинки, обычно абстрактные, научные книги, литературные журналы, книги по готовке, по шитью, по уборке и другим бытовым делам, старые учебники и куча религиозных книжек. На книжных полках лежали рамки с фотографиями родственников, ещё живых и уже не живых, рядом с не живыми стояли иконки. Фотография мамы, брата, мужа, а рядом иконки.
Воспоминания о хороших старых временах, в сравнении с настоящими, вызвали чувство смешанной тоски и обречённости. Она легла в кровать и почувствовала, как в напряжённых глазах начинает скапливаться влага, а из носа вытекать водица. Теперь она лежала в кровати и плакала от всего унижения, которое она пережила за последние годы. Когда-то были счастливые времена, кажется, что в другой жизни, а потом несчастья, всё покатилось. И вот теперь, она доживает свой век в одиночестве: раньше семья была единой и дружной, ходили в гости друг к другу, общались постоянно,– а потом, раз, и все разбежались. На маленькие семейки разбились и начали вымирать. В её семье два человека и всё идёт неправильно.
Плакала, плакала и заснула.
Ярик посмотрел в окно: февраль, утро. По Шаболовке идут большие потоки людей, все спешат на работу. Снег из-за машин черный, а под ногами у прохожих серое месиво. Ярослав встал, помыл за собой сковородку, тарелку, чашку, вилку, нож. Промыл чайник, выбросил из него переваренные чаинки в мусорку, под раковиной.
Мама уже ушла, то ли в монастырь, то ли на работу.
Послесонное умиротворение не покидало Ярика, пока он собирался на работу. Зима за окном только помогала этому ощущению, ведь дома тепло, а на улице холод, незнакомые безучастные люди. А на работе – работа. И только после всего этого, снова – домашнее тепло.
Так что эти последние ленивые минуты перед выходом были особенно ценны для него. Ярик оделся очень тепло, чтобы и на улице не растерять этого тепла и уюта. Потому что в большом потоке людей можно идти, не особо думая, уткнувшись носом в шарф, просто идти и думать о домашнем тепле, можно думать о детстве или вообще о прошлом, придаваясь тёплым воспоминаниям.
День прошёл по обычному. Лекция, семинар, кафедра, пришли должники. Человек десять. Каждого надо выслушать, проверить работу, объяснить ошибки, на это нужно время. А они там сидят в коридоре и бухтят: «Что же, побыстрее нельзя? Он там сидит – пердун старый, уже сколько времени прошло, а нас же всего десять было. Как же медленно.» Только ждущим кажется, что время идёт быстро и ничего не происходит. Ярослав Владимирович работал 2 часа подряд, без остановки. Ему казалось, что работает он с потрясающей скоростью и упорством. А работа при этом не заканчивалась. Он уже наперёд знал, что у него спросят и знал, как на это стоит ответить, навыки, доведённые до автоматизма за растянуто долгие годы работы.
«Ярослав Владимирович, а посмотрите мою домашку вторую вот я переделал»
«Ярослав Владимирович, а когда контрольную можно будет переписать, а то я проспал»
«Ярослав Владимирович, ну выдайте дополнительное задание»
И так далее, и тому подобное. Какой-то бесконечный единообразный поток. Или конвейер. Всё это безумно утомляет, однообразная мелочная работа, когда постоянно что-то отвлекает: нужно готовиться к занятиям, писать научные работы, проверять задания,– а тут эти назойливые мушки налетают.
«Хотя мушки обычно налетают на говно»,– подумал Ярослав Владимирович и мысленно себя поправил: «а тут это постоянное мелкое комарьё налетает.»