— И вправду не поняла, — вздохнула Тики, сдула челку. — Би, ну объясни ты ей.
Бизон решительно сгреб Тики и перенаправил ее в сторону мотеля.
— По дороге, скво.
— Ладно, муж, как скажешь.
Дорис ничего не оставалось, как двинуться следом.
Бизон вздохнул.
— Ты молодая баба. Так?
— Так, — неуверенно согласилась Дорис, пытаясь понять, к чему он клонит.
— Ты беременна и вроде как здорова. Так?
— Так.
— У тебя достаточно бабок, чтобы разъезжать по стране и есть досыта. Так?
— Так. — Дорис не вытерпела: — К чему ты ведешь, Бизон?
— Ты не дура. И не уродка…
— Да.
— Ну и что тогда не классно? — недоуменно пробасил Бизон.
— Тебе не кажется, — Репей стряхнула несуществующую пылинку с плеча Дорис, — что ситуация прямо противоположна той, которую ты себе нарисовала. И ты сейчас спрашиваешь «Какой такой рай?»
— Все так. Но я хочу любить. И быть любимой. — Слова Дорис звенели неожиданной для нее самой силой. — Я не собираюсь больше себе врать. Я хочу семью и детей.
— Вот это уже похоже на правду. — Тики поудобнее устроилась под тяжелой рукой Бизона, лежавшей на ее плече. — И, заметь, это не отменяет твоей законной злости. Если вздумаешь бить ему морду — свистни, мы с удовольствием поучаствуем.
— Только тогда тебе придется поискать другого кандидата в мужья, — хохотнул Бизон.
— Мне не нужен другой. Как не нужно другого солнца на небосклоне. — Этот образ, пришедший Дорис еще утром, и сейчас казался ей самым подходящим выражением ее чувств по отношению к Стивену Тайлеру.
— Я бы предложила курнуть травки, да тебе, наверное, нельзя. Тогда вылезай из своей клетки… — Тики постучала себя пальцем по лбу, — каким-нибудь другим способом. Она вынырнула из-под руки мужа. — Сколько, по-твоему, звезд на небе?
— Что? — Дорис опешила. — При чем тут звезды?
Но Тики только хмыкнула в ответ.
— Подождите-подождите. — Глаза Дорис расширялись по мере понимания. — Звезды — это солнца. Значит, даже на моем небосклоне их миллиарды.
— Ты сама это сказала, — пожала плечами Тики. — Хотя, сколько их там понатыркано, я сказать не берусь, но уж явно не одна.
Дорис потрясенно молчала.
Спустя полчаса вся компания сидела в небольшом ресторанчике мотеля. Ресторанчик занимал центральный зал отдельного здания, где размещался кабинет хозяина мотеля, подсобные помещения, кухня и прачечная. Бизон и Тики-Репей, перебрасываясь шумными замечаниями по поводу местной кухни и качества пива, ели быстро и жадно. Дорис с аппетитом уплетала хлопья с молоком, которые по случаю ее особого положения были выданы ей женой владельца мотеля, высокой ловкой женщиной в аккуратной форменной блузе.
— Вообще-то каши, омлет, хлопья и яйца с беконом входят в меню завтрака, — веско заметила она, кивая в сторону выставленного перед кассой пластикового листа с напыщенным заголовком: «Лучшие блюда от шеф-повара». — Поэтому, считайте, что вам крупно повезло.
Хрустя хлопьями, Дорис была согласна с тем, что ей сегодня повезло. Вначале эти чудные (или чудесные?) Бизон и Тики, потом этот обеденный завтрак.
Дорис отправила в рот очередную ложку с хлопьями. А интересно, куда это подевался ее токсикоз? Очень мило с его стороны, надо сказать. Покосилась на своих шумных сотрапезников, не отягощенных бременем социальных условностей. В данный момент они отбирали друг у друга зажаренную сосиску-барбекю. Пожалуй, рядом с этими молодоженами существует только два варианта обеда — либо поддаться их неприкрытому живому восторгу и с аппетитом съесть свое блюдо, либо презрительно сжать губы и унести поднос с обедом в какой-нибудь максимально отдаленный угол ресторана. И оттуда с благородным негодованием слушать взрывы хохота и жизнерадостное чавканье. Интересно, какой бы из этих двух вариантов выбрала прежняя Дорис. Та Дорис, которая проснулась утром в первый день своего отпуска. Та Дорис, которая еще не догадывалась ни о своей собственной страстности, ни о том, что скоро в ее судьбе появится Стивен Тайлер, мужчина в черном доспехе со знаменем в руке. Появится и останется навсегда, отразившись в маленьком комочке жизни у нее под сердцем.
— У тебя классный аппетит! — смачно хрустя стеблем сельдерея, заявила Тики. — Я думала, что все беременные едят как дохлая птичка. А ты наворачиваешь уже вторую порцию хлопьев.
Дорис улыбнулась с набитым ртом. Ест она и вправду немало. То ли сказывается голодовка последних дней, то ли начинается еда за двоих. Как бы не растолстеть, ей ведь еще нужно найти подходящего папу для своего малыша. А для этого нужно следить за собой, назидательно сказала она сама себе, отправляя в рот новую порцию.