В прихожей показался мамин силуэт. Как всегда аккуратная и стройная. Волосы уложены в высокую прическу. Одна. А может, она просто смотрит какой-нибудь фильм?
— Дорис, ну наконец-то! — Обычно сдержанная Лора так порывисто обняла дочь, что Дорис стало немного неловко.
Мама волновалась, а она даже ни разу не позвонила по дороге.
— Лора, ну ладно, все ведь хорошо.
— Конечно. — Лора внимательно всматривалась в лицо дочери. — Тебе помочь с вещами?
— Нет, у меня только это. — Дорис кивнула на свою большую дорожную сумку, тяжело осевшую на крыльце.
— Проходи скорее. Ты, должно быть, устала и проголодалась. — Лора вернулась в прихожую. — Разогреть тебе чего-нибудь?
— Вначале в душ. — Дорис плюхнула сумку под вешалку.
— Только пройди сначала в гостиную. Я думаю, тебе стоит поздороваться. — Голос Лоры был очень спокойным. Может быть, даже чуть-чуть слишком спокойным.
— Лора? — Дорис лукаво посмотрела на мать и понизила голос. — Это тот самый почтальон?
Лора повела бровью, усмехнулась.
— Я пойду разогревать ужин.
Дорис торопливо переоделась в домашние туфли, поправила перед зеркалом волосы, забранные для удобства в высокий хвост. Бледность просвечивала даже сквозь золотистый загар, скулы заострились. Зато глаза кажутся больше, утешила себя Дорис. Пожалуй, дорожные джинсы и топ не самый лучший наряд, чтобы знакомиться с маминым мужчиной. А может, с будущим отчимом, хихикнула про себя Дорис, открывая дверь гостиной.
— Здравствуйте, мистер… — Слова сами собой застыли на ее губах. Лицо словно онемело.
Посреди гостиной стоял Стивен Тайлер. Стоял и с улыбкой смотрел на нее.
— Ты не рада меня видеть, Дорис?
Она машинально развернулась и направилась к выходу. Совсем деревянная. Совсем не живая.
Догнал в два быстрых шага, развернул к себе. Властно и нежно.
— Любимая, что происходит?
Смотрит в глаза так, что пол под ногами плавится, пространство выгибается дугой, расплывается мазками жидкой краски. Любимая…
Она слабо пытается высвободиться, но он продолжает держать ее за плечи, то ли удерживая, то ли поддерживая и не давая упасть. И смотрит, неотрывно, пронзительно, в самую глубину ее мечущегося сознания.
Зовет ее по имени, говорит какие-то быстрые успокаивающие слова. Бережно усаживает на диван и сам садится рядом, все так же цепко держа ее взглядом, целует ладони.
— Ты меня простишь?
За что его прощать? Дорис, почти ничего не понимая, молча смотрит ему в глаза.
— Я должен был сразу тебе все объяснить. Но пока выбрался из-за стола — ты исчезла. А телефон был разряжен.
Какой телефон?..
— Дорис, это была моя сестра Кристин. Моя младшая сестренка, понимаешь?
Понимаю, сестра.
— Она нагрянула внезапно. Поссорилась со своим парнем и примчалась ко мне в Атланту. Я рассказывал ей о тебе, о том, как мы познакомились.
— Сестра Кристин…
— А ты что подумала? Ответь мне, что ты подумала?! Зачем ты стала думать такое про меня?
В самом деле — зачем?..
— Разве я давал тебе повод усомниться во мне?
— Ты не сказал мне ни слова… — Дорис запнулась.
— О чем?
— Я сомневалась не в тебе, а…
Слезы покатились по щекам горячими ручейками, смывая и унося остатки того беспросветного страха и горя, которые облепляли ее последние дни. Горячие слезы освобождения. Наверное, если их собрать в один маленький бутылек, то потом ими можно будет лечить самые страшные болезни и одной прозрачно соленой капли будет достаточно, чтобы кровавая рваная рана превратилась в едва розовый рубец.
— Любимая, что же ты плачешь?.. — Стив кусал губы, не зная, как ее утешить.
— Повтори то, что ты только что сказал, — тихо попросила она.
— Любимая…
— Еще раз. Пожалуйста!
— Так вот в чем ты сомневалась! — Стив облегченно рассмеялся. — Дорис, милая… Я люблю тебя. И я очень хочу познакомить тебя с моими родителями.
— Ох… — Мокрые щеки Дорис начали розоветь от смущения. — Подожди, дай мне немного привыкнуть. — Она вытирала лицо запястьем. — К тебе. И к тому, что ты сейчас только что сказал.
— Хочешь, я буду повторять тебе это целую ночь. А когда ты попросишь наконец пощады, мы отправимся в благословенный Кингсвилл. Извини, конечно, но они нас уже ждут.
— Это нечестно! — возмутилась Дорис, устраиваясь на груди у Стива. — А если бы я отказалась?
— А ты бы отказалась?
Дорис подняла счастливые глаза.
— Нет.
— Вот видишь. Значит, как только ты объявишь, что готова, мы поедем. Отец и мама будут рады тебя видеть, а Рой и Кристин уже просто изнемогают от любопытства.