— Сколько имеете игрушки вы здесь какие? — Если перевести дословно, то веснушчатый спросил примерно так.
Я начал было рассказывать, рекламировать мои программы, как вдруг тот, что потемнее, говорит своему товарищу по-русски (если перевести с его языка на приемлемый):
— Да фиг у него это есть, блин!
Я удивился, но тут же ответил:
— Почему же нет, у меня много чего есть, блин!
Теперь удивились они, но не больше, чем на секунду.
Мы разговорились. Оказалось, что парни приехали с родителями, оба из Питера, принципиальные эмигранты, хотя пока что обходятся трехмесячными (туристическими) визами. Но Эквадор им нравится, и возвращаться они не намерены.
— Мой отец ищет какое-нибудь маленькое кафе, хочет купить готовый бизнес, — рассказывал веснушчатый, которого звали Женя. — А мать затормозилась в России, у нее проблемки с документами. Но скоро приедет.
— И моя мать еще сидит в Петербурге, нашу вторую квартиру никак не продаст, — сказал темноволосый, которого звали Николай.
— А вы давно в Кито? — спросил Женя.
Я рассказал о моем житье-бытье. Не все, конечно, но достаточно.
— О, тогда мы к вам как к консультанту будем заходить. Мы тут еще ничего не знаем.
Из рассказа парней я понял, что их родители — сектанты, секта называется вроде бы «протестантская», но не берусь утверждать, в детали я не вдавался. В секте якобы человек двадцать русских, так что парни и их родители приехали не совсем на пустое место, им немного помогли с дешевым жильем и тому подобным. Но секта бедна, и на серьезную материальную поддержку рассчитывать не приходится. Правда, Женя тут же устроился бесплатно (за счет секты) в частную школу, где посещает только два урока в день — испанский язык и испанскую же литературу. А Николай — свободный студент, шатается без дела, пока друг корпит за партой.
Я показал свой бизнес, и они сказали, что им и в голову бы не пришло, что на шэавэа можно жить.
— В Москве или Питере за шэавэрную игру не дадут и копейки.
Это так, не спорю. Но Кито — далеко не Москва, Эквадор — не Россия. Компьютеры здесь только начинают свое победное шествие. Здесь, как и в большинстве стран мира, никогда не было периода самодельных персоналок, домотканых мониторов, сляпанных из телевизора «Электрон», неведомы здесь и домашний взлом программ, и совмещение несовместимых цифровых компонентов.
Компьютер в Москве сумел пройти все этапы эволюции и потому был привычен и ясен для многих тысяч людей. В Кито компьютеры привезли из Штатов, и сразу из таких фирм, как BM и «Compaq», и сразу по цене маленького автомобиля. Поэтому основные компьютерщики в Кито — это, например, работники компаний, купивших готовенькие машины. Такие компьютерщики абсолютно неграмотны (в компьютерном смысле) и не имеют представления не только о программировании, но и о том, что же там шумит внутри корпуса. Есть и профессионалы, получившие соответствующую подготовку опять-таки в Штатах. Но таких людей очень немного.
Иными словами, в отличие от России, здесь почти полностью отсутствует классическое любительство, здесь нет и не может быть бедных, но увлеченных компьютером энтузиастов. Отсюда проистекает огромная разница в подходах к программам и самим компьютерам. Так или иначе, но парни были правы — жить в Москве на шэавэрных программках и игрушках было бы совершенно немыслимо.
Мой ассортимент игр вызывал у них улыбку.
— Что, неужели «Дум-1» все еще кто-то покупает? И даже не полную версию?
— Не только покупают, но и нарадоваться не могут. Здесь почти никто и не слышал про «Дум». И про «Дьюка Нукема», и про «Дюну-2». Здесь любят «Марио», потому что в него легко играть. Ну, еще «Лотос».
— Какой «Лотос»?
— А вот, смотрите.
Я запустил старую примитивную автомобильную игру. Парни, как увидели, едва не свалились со стульев.
— В это они играют?! Не может быть!
— Еще как может. Ко мне приходят и хвалятся, что у них тоже есть куча игр. Я спрашиваю каких. Да вот, отвечают, «Мины», «Солитер» и еще что-то.
— Из комплекта «Windows»!
— Да, представь себе, эти штуки из комплекта «Windows» здесь тоже считаются играми.
— Ну и болваны! — возмущается Николай.
— Вовсе нет. Просто у них никогда не было нормального программного рынка.
— А пиратского? Неужели у них не ходят пиратские софты? — удивляется Женя.
— Как не ходить? Ходят понемножку. Но в основном старое, морально давно прокисшее. Все равно они ко мне забегают.