Оба замолчали на какое-то время.
– Так ты хочешь, чтобы я ушла с программы? – спросила Райли.
– Неважно, чего хочу я, – покачал головой Райан. – Это твоё решение. И что бы ты ни решила, я изо всех сил буду стараться тебя поддерживать.
Доедали ужин они в тишине. Потом они какое-то время посмотрели телевизор. Райли никак не могла сосредоточиться на телепередачах. Она всё размышляла о словах Джейка Криваро: «Вам следует подумать, действительно ли вы поняли, что от вас потребуется, чтобы остаться в этой программе».
Чем больше Райли думала обо всём, тем больше сомнений и неуверенности испытывала.
В конце концов, она должна заботиться не только о себе. Ещё есть Райан, будущий ребёнок, агент Криваро.
Она вспомнила другие слова своего куратора: «Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы тебя включили в программу».
И её дальнейшее участие в ней не сделает жизнь Криваро проще. Он будет продолжать подвергаться нападкам коллег, не считавших, что Райли место в ФБР, особенно если она не оправдывает его ожиданий.
А сегодня она не оправдала его ожиданий.
В конце концов, Райан принял душ и лёг спать, а Райли осталась сидеть на диване, размышляя над сложным выбором.
Наконец, она взяла блокнот и стала писать черновик заявления на увольнение Хоуку Гилмеру, руководителю тренинга. Её саму поразило, насколько лучше ей становилось, пока она писала его. Дойдя до конца, она ощутила, как гора упала с её плеч.
«Я поступаю правильно», – подумала она и решила, что завтра с утра пораньше сообщит о своём решении Райану, наберёт письмо на его компьютере, затем напечатает его и оправит с утренней почтой. Ещё она позвонит агенту Криваро, который, конечно, будет только рад.
Наконец, она легла в кровать, чувствуя себя намного лучше, и без труда заснула.
Райли входила в здание имени Эдгара Гувера.
«Что я здесь делаю?» – недоумевала она.
Тут она заметила в своей руке блокнот с написанным в нём письмом.
«Ах да, – вспомнила она, – Я решила лично передать письмо агенту Гилмеру».
Она спустилась на минус третий этаж и вошла в аудиторию, в которой они вчера встречались со стажёрами.
К её сожалению, все стажёры сидели на местах, наблюдая за каждым её движением. Агент Гилмер стоял перед аудиторией со скрещенными на груди руками.
– Чего вам, Суинни? – спросил Гилмер намного строже, чем вчера, когда он разговаривал со всей группой.
Райли посмотрела на стажёров, которые молча уставились на неё с порицанием в глазах.
Она сказала Гилмеру:
– Я не отниму у вас много времени. Я просто хотела передать вам это.
Она вручила ему блокнот. Гилмер поднял очки, глядя на него.
– Это что? – спросил он.
Райли открыла рот, чтобы сказать, что это её заявление на увольнение, но вместо этого у неё изо рта полились другие слова:
– Я, Райли Суинни, торжественно клянусь, что буду поддерживать и защищать Конституцию Соединённых Штатов…
К своему ужасу она поняла: «Я зачитываю клятву ФБР!»
И она никак не могла остановиться.
– … относиться к ней с верой и преданностью …
Гилмер постучал пальцем по блокноту.
– Что это?!
Райли всё ещё хотела всё объяснить, но выговорить могла лишь слова клятвы:
– … Я принимаю на себя это обязательство свободно, понимаю его буквально и не имею цели его нарушить…
Лицо Гилмера плавно превратилось в другое лицо.
То был Джейк Криваро, и он глядел на неё сердито. Он помахал блокнотом у неё перед лицом.
– Что это? – рявкнул он.
Райли с удивлением увидела, что все листы в блокноте пустые.
Она услышала нестройный хор остальных стажёров, произносящих ту же клятву.
А она уже приближалась к концу:
– Я хорошо и добросовестно буду исполнять обязанности, налагаемые на меня тем званием, которое я получаю. Да поможет мне Бог!
Криваро уже кипел от злости.
– Какого чёрта всё это означает?! – спросил он, тряся листком у неё перед носом.
Райли пыталась сказать ему, но слова не шли.
Райли открыла глаза, услышав незнакомый вибрирующий звук.
Она лежала в постели рядом с Райаном.