К счастью, пока он лез, Юрка тоже не ловил ворон. Он затеял разговор с бандитом, огрызки этого разговора Волин слышал, распластавшись на крыше. Юрка уговаривал Бонифация, чтобы тот хотя бы отца его выпустил.
– Выпущу – на тот свет, – смеялся бандит. – Теркам конец, раньше надо было рогом шевелить.
И умолк, демонстрируя явное нежелание вести переговоры.
Лежа на крыше, Волин на миг задумался: как спускаться на землю? Просто спрыгнуть вниз? Но земли в такой темноте не видно, а вдруг ногу подвернешь? Или попробовать все-таки слезть? Но это время, к тому же дым от подожженного бандитом зимовья уже лезет в глотку, того и гляди кашлять начнешь.
В конце концов Волин плюнул на все соображения и все-таки прыгнул. Приземлился очень удачно – на обе ноги – и тут же покатился по земле, смягчая удар. Остановился, замер на миг. Сел на корточки, потом выпрямился…
– Ну, здорово, ментяра! – раздался за его спиной негромкий голос.
Голос был такой спокойный, обыденный, лишенный всяких интонаций, что он даже не испугался. Даже мысли не возникло, что от такого голоса может исходить какая-то опасность. Волин повернулся на звук и увидел темную фигуру, которая целилась в него из карабина.
– Стоять, мусорня, – велела фигура. И спустя секунду добавила: – На колени.
Опускаться на колени Волин не особенно стремился. И не только потому, что стоять на коленях на голой земле мокро и противно, и даже не потому, что это унизительно. Стоять на коленях он не желал хотя бы потому, что стоящего на коленях человека очень легко ударить и даже убить. А ни того ни другого старшему следователю категорически не хотелось.
– Побазарим? – хладнокровно предложил Волин, косясь на дом, с другой стороны которого шел дым. Почему до сих пор не вылез из дома Юрка? Может быть, он просто не видит их? А может, они с отцом уже лежат без сознания в доме, отравившись угарным газом? – Побазарим по-человечески, без понтов…
– Нет, – покачал головой Бонифаций, – эту фишку я давно просек. Начинаешь базлать с одним мусором, а потом является второй и с ходу разряжает в тебя всю волыну.
Интересно, думал Волин, если сейчас броситься ему в ноги и попытаться опрокинуть, успеет он выстрелить? Если не успеет, то шансы еще есть, хорошие шансы. Вот только стоит он больно далеко, метров пять, не меньше. И карабин его неотрывно смотрит прямо Волину в лицо.
Вот ведь глупость-то, а! Погибнуть так по-дурацки, ни за грош и даже не при исполнении служебных обязанностей, а, считай, на бюллетене. Можно себе представить, как обозлится полковник Щербаков, когда узнает, что старший следователь Волин обманул его буквально на ровном месте. Можно представить, как будет он злиться, как страшно орать и топать ногами. А может, и не будет. Может, просто положит на гроб Волину букет красных гвоздик и скажет негромко:
– Судьба – индейка, жизнь – копейка. Так и не дослужился ты, майор, до подполковника…
Словно во сне увидел Волин, как дрогнул наведенный на него ствол карабина, и быстро проговорил:
– Погоди, есть разговор!
– Разговоры кончились, – отрезал Бонифаций.
– Тут неподалеку еще один схрон, – настаивал Волин. – Еще на два пуда. Только ты об этом не знаешь, потому что дядя Костя тебе не сказал. А я могу показать.
Волину в темноте почудилось, что черная фигура улыбнулась язвительно.
– Бухти, мусор, перед смертью не надышишься…
Щелкнул предохранитель. Волин хотел зажмуриться, но вдруг увидел, что за спиной Бонифация в кустах что-то шевелится. Сначала он решил, что это просто предсмертные глюки от страха, но тут дунул ветер, принес смешанный с гарью запах псины. Неужто Алтай вернулся? Эх, натравить бы его на врага! Кажется, Юрка что-то говорил о том, как его хозяин натравливает на добычу…
Волин внезапно свистнул – резко и коротко.
– Свисти-свисти… – начал было бандит, но тут за спиной его раздался злобный рык.
Обернуться он не успел – огромная косматая тень метнулась к нему из кустов, прыгнула на спину, рванула, начала трепать. Бонифаций завизжал тонко, как крыса, закрутился вокруг себя, пытаясь карабином ударить ненавистного зверя.
– Фу! – кричал он. – Фу, тварь!
Алтай мотнул головой и с хрустом оторвал кусок вражеской куртки. Однако это была пиррова победа. На короткий миг Бонифаций оказался свободен, и этого хватило, чтобы направить карабин на собаку. Пес замер с куском ткани в зубах, словно бы вдруг поняв, что сейчас случится что-то страшное.
Но тут из-за спины бандита возник кто-то очень решительный, взялся за карабин и буквально вывинтил его из рук Бонифация.
– Отдохни, – ласково сказал ему Волин и изо всей силы ударил прикладом в челюсть.