С большой охапкой дров вернулся Герман.
– Как я выгляжу?
Она подняла высокий щекочущий воротник и покрутилась вокруг себя. Герман игриво склонил голову на бок и ответил:
– Как дикарка.
Он сел к камину и начал разводить огонь. Кристина плюхнулась на диван рядом и стала наблюдать за процессом. Наследник рода действовал ловко, будто только этим и занимался в жизни. Он смял в комки несколько газетных листов и положил в центр очага. Девушка поймала себя на том, что впервые видит газеты на английском. Затем вокруг бумаги Герман шалашом расставил тонко наколотую для растопки щепу, и только потом в ход пошли поленья, от тонких к более толстым. Когда конструкция была голова, он достал спичку и, просунув ее внутрь, поджег бумажную сердцевину. Рыжий огонек лениво завозился в центре маленького деревянного шалаша, медленно разрастаясь и облизывая приготовленное для него угощение.
– Вуаля! – бессмертный поднялся с колен. – С одной спички.
– Где ты этому научился?
– У меня было трудное детство, – пошутил он в ответ. – На самом деле, нет. Если честно, я прожил тут как-то почти месяц. Должен был встретиться кое с кем, но погода испортилась, и я провел здесь в одиночестве двадцать семь дней. Снежный буран не позволял прислать за мной вертолет, а сам я вряд ли пешком добрался бы до цивилизации.
Кристина задумалась ненадолго, затем спросила:
– И чем ты питался все это время? То есть, я имею в виду, не как человек.
– Это хороший вопрос, – ответил бессмертный. – Человеку пришлось бы в чем-то проще. Здесь по шкафам полно еды вроде круп и консервов. Береги запасы дров, расходуй экономно провизию, и можешь быть уверенным, что все обойдется. Только крови здесь нет.
Девушка молчала и ждала продолжения. Герман поправил поленья в очаге и произнес:
– Первые две недели я не переживал об этом. Я был сыт и уверен, что метель не продлится так долго. Но потом стал слабеть, голод начал изводить меня, не давал спать и мешал думать о чем-то другом кроме пропитания. И тогда мне все же пришлось выйти на улицу, чтобы добыть для себя хоть что-нибудь. Я рассчитывал, что где-то поблизости все же есть еще один охотничий домик, в котором засел на время бури какой-нибудь несчастный. Но, к сожалению, не нашел ничего кроме замерзающего насмерть оленя. Для животных метель тоже стала испытанием. Хищники не могли охотиться, олени – пастись. Намело столько снега, что им было просто не докопаться до мха и травы. Этот олень уже лег в снег и засыпал, когда я наткнулся на него. Он просто замерз бы насмерть, если бы не я.
– И ты выпил его кровь?
– Да. Прямо там же, сел рядом на колени. Он даже не пытался бежать. Это было страшное время для всех, – Герман помолчал немного, глядя на все сильнее разгорающееся пламя в очаге. – Его тушу я взял с собой. Рога повесил на стену, а тело разрубил на куски и бросил недалеко от места, где находится волчье логово.
– Волки съели его?
– Не знаю. Шел такой снег, что мясо могло просто замести, но думаю, что все-таки они нашли его. Я положил куски очень близко от норы.
– И ты не боялся?
– Чего? – удивился Герман.
– Того, что они могут напасть? Ведь они сидели там, такие же голодные, как и ты сам.
Вампир улыбнулся и ответил.
– Меньше всего мне стоило бояться их.
– И что было дальше?
– Дальше я вернулся сюда, хотя и не сразу. Заблудился в лесу. Но когда уже ночью все же сумел найти этот дом, то просто затопил очаг и лег спать. Я старался спать как можно больше, чтобы не тратить силы. Еще я читал.
Кристина заметила небольшой стеллаж, забитый книгами. Герман проследил направление ее взгляда и добавил:
– Да, именно. Я прочел тогда их все.
– А потом? Метель просто кончилась?
– Да, но до этого было еще почти две недели. Я уже собирался снова идти искать какого-нибудь несчастного зверя, хотя понимал, что теперь шансы найти его живым стали еще меньше. И вот, когда я так решил и заснул до вечера, метель затихла. Проснулся я от шума вертолетных винтов – за мной, наконец, прилетели.