Внизу, извиваясь и иногда пропадая из вида, виднелась проселочная дорога. Она проходила через небольшую деревушку, почти скрытую от любопытных взоров густым лесом. Ниже деревни, в лощине протекала маленькая речка, водоворотами закручиваясь на перекатах. Дома деревни широко и привольно расположились по долине реки.
Долго мы с Василием обсуждаем наши дальнейшие действия. Идти ли нам дальше, не заходя в деревню, или же сходить на разведку? У нас уже почти не осталось ни спичек, ни соли, и мы решили, дождавшись темноты, разведать обстановку. Пока еще не совсем стемнело, решаем получше рассмотреть с нашего наблюдательного пункта местность. Нас интересует лишь одно: где же мы сейчас находимся? В Германии? В Эльзасе или во Франции?
Местность ничем не отличается от той, по которой мы шли последние несколько недель. Крестьянские постройки и дома в деревне такие же, какие мы встречали и тайком ночами посещали в поисках еды и спичек по всей Германии.
Быстро вечерело. В нескольких домах засветились окна. Вот зажегся свет и в ближнем к нам доме на самом краю села. Пока решали, спускаться ли к дому, там хозяева погасили свет: наверное, улеглись спать. Теперь наше внимание привлек другой дом, где в окнах еще горел свет. Это был добротный двухэтажный дом, стоявший несколько особняком от остальных домов деревни.
Высокая черепичная крыша с трубой, из которой вился белесый в сумерках дым. И таким спокойствием и уютом повеяло от него, что мы, не сговариваясь, быстрым шагом направились вниз по склону холма.
Долгие месяцы скитаний по враждебной земле приучили нас к осторожности, поэтому мы, стараясь не шуметь, обошли вокруг дома. Позади него была изгородь, окружавшая небольшой хозяйственный двор с сараем. В сарае слышался сонный гогот домашней птицы. Мы направились к дому. Сквозь неплотно прикрытые ставни пробивался яркий свет. Приподнявшись на цыпочки, заглядываем внутрь.
Я увидел небольшую, но очень уютную кухню. Она пуста. По противоположной стене развешаны какие-то пучки трав. Под ними у стены стоит широкая и длинная крестьянская скамья. Правее — такой же простой обеденный стол. На нем я увидел аккуратно сложенную нехитрую глиняную посуду и белую скатерть.
Больше я ничего рассмотреть не успел, так как дверь открылась и вошла средних лет женщина. На ходу, обернувшись, она что-то сказала, идущей следом молодой девушке. Женщина была высокой и не по годам стройной. Темные с проседью волосы были аккуратно собраны в пучок. Рукава темно-синей блузки были закатаны выше локтей. Ее наряд дополнял холщовый передник. Она стала убирать со стола посуду. Ей помогала в уборке молодая, лет восемнадцати, девушка. Вьющиеся русые волосы, собранные в толстую косу, и здоровый румянец на щеках делали ее очень похожей на наших русских деревенских девушек. Через оконное стекло не было ничего слышно, но по мимике было видно, что девушку что-то развеселило. Она, переговариваясь с женщиной, то и дело весело смеялась. Худенькая и шустрая хохотушка быстро справилась с работой и вновь исчезла из моего поля зрения вслед за первой женщиной.
Мы, коротко обсудив увиденное, решили, что в доме одни женщины и опасаться нам нечего, можно зайти туда. Обогнув угол дома, подошли к входной двери.
Я нажал кнопку звонка, а Василий в это время стоял поодаль. Громкая трель звонка набатом прозвучала среди ночной тишины…
Через некоторое время, показавшееся нам вечностью, скрипнула оконная рама наверху и старческий голос спросил что-то по-французски. Через некоторое время вопрос повторился по-немецки — что нам нужно? Василий по-немецки, как мог, коротко объяснил, кто мы и что хотим. Рама захлопнулась, и наступила тишина.
Вот загремели дверные засовы, щелкнул замок, и дверь распахнулась. На пороге, высоко держа над головой зажженный фонарь, стоял невысокого роста, с редкими и совершенно седыми волосами старик. После светлого помещения он пристально вглядывался в темноту. Мы подошли ближе и попали в круг света. Старик с удивлением оглядел нас. Конечно, мы тогда представляли собой очень живописную группу!
За спиной старика был темный коридор, в конце которого была открыта дверь в кухню. Из нее лился мягкий, по-домашнему ласковый свет уютного жилища. К горлу подступил горький комок, вспомнился опять далекий дом, родители, брат Юра…
Хозяин дома между тем что-то сказал по-французски и жестом пригласил нас пройти в дом. Мы с Василием переглянулись, не ожидая встретить в доме мужчину. Но все же решились войти внутрь. Я переступил порог и впервые за долгие месяцы скитаний оказался в мирном доме. Следом вошел Василий.