Вася открыл глаза.
Белый потолок. Через огромные окна с металлическими решетками в просторную комнату врывались яркие лучи света. Белоснежная, пушистая подушка, воздушное одеяло, хрустящая простыня. В нос ударил знакомый запах больницы.
Больницы!? Вася вскочил. Огляделся. Широкая, абсолютно белая палата, на полу бежевый линолеум в клетку, такого же цвета собранные в пучок шторы на окнах, на стенах огромные иконы и шесть кроватей. Две ровно застелены и увенчаны остроконечными пиками подушек. На остальных четырех лежали разного возраста мужчины. Они все, как по команде уставились на Василия. На их лицах читалось удивление, сдобренное благодушной улыбкой.
– Доброе утро, брат. Как звать тебя, раб Божий?- певучим голосом спросил бородатый мужчина.
Брови у Васи поползли вверх, рот скривился, и он чистым баритоном пропел:
– Чего, б*дь?..
Он осекся, потрясенный звуком своего голоса и, не веря своим ушам, пропел еще раз:
– Что за х*йня, б*ядь! Еб*ть! Что с мной?..
Вася сел на кровать. Удивленно уставился на свои руки, перевел взгляд на ноги – все как будто свое, но что-то не так. Он взмахнул руками. В них была сила и энергия, которую хотелось куда-то непременно приложить. Встал, глубоко вдохнул больничного воздуха. Было легко и свободно. Это похоже на сон, подумал Вася.
Но тут он заметил странную реакцию его соседей. Мужчины привстали на кроватях и поползли от Василия прочь, как от прокаженного. На их бледных лицах с широко раскрытыми глазами читался животный страх. Рты наперебой что-то бормотали, а руки нервно дергались, рисуя кресты на своих телах.
Вася уставился на бородача и тот скривился, словно у него отобрали любимую игрушку. Его рот медленно раскрылся и издал пронзительный вой:
– У-у-а-а!..
Все обитатели палаты разом вскочили, разбежались по углам, спрятали лица в ладонях и заголосили:
– А-а-а! Дьявол! Сатана! Одержимый! Изыди!
– Вы, б*дь, чего, еб*нутые,- пропел Вася.
Дурка!- мелькнула мысль. Но что-то слишком чисто и дурачки странные.
Послышался нарастающий топот ног в коридоре. Вася сел на кровать и повернулся лицом к двери. Она распахнулась, и в комнату влетели три крепких молодца с закатанными рукавами. Следом вошел худой врач. Все были одеты в белоснежные халаты.
Комната разом смолкла.
– Доброе утро, брат,- сказал доктор и, слегка наклонив голову, улыбнулся.
– Э-э-э. Здравствуйте,- ответил Вася, скользя взглядом по широкоплечим молодцам и добавил.- Я извиняюсь, что так вышло, они… я наверно, не так понял…
– Ничего-ничего, брат мой, ты еще не пришел в себя. Ты помнишь, кто ты и как тебя зовут?
– М-м… да. Я Вася…илий Дмитрич. Пролетарская 25, квартира, м-м-м, 59.
При слове "Пролетарская" все в комнате еле заметно дрогнули. Доктор прищурился, подвинул стул и сел напротив Васи. Посветил в глаза маленьким фонариком, взялся за подбородок и покрутил влево-вправо, заглянул в рот.
Тут зашевелились соседи по койкам и вновь начали шептать свое: дьявол, сатана, бес и так далее. Врач поднял руку и сказал:
– Тише, братья.
Мгновенно все стихли.
Он извлек из-за пазухи инкрустированный крест, величиной с ладонь и пропел:
– Во имя Отца и Сына и Святого Духа, Аминь,- врач перекрестил Васю и сунул крест ему под нос. Василий машинально поцеловал теплый металл. Все в комнате перекрестились.
– Он одержимый, он произносил слова сатаны,- прошептал кто-то.
– Что ты скажешь на это?- спросил доктор.
Вася пожал плечами:
– Ну, ругнулся немного, а что, и матюгнуться нельзя уже? Что это, церковная дурка? Я, б*дь, не просил меня лечить кадилом!..
При этих словах по лицам всех мужчин в комнате пробежала волна ужаса, только у санитаров она быстро сменилась гримасой злости. Они мгновенно прыгнули на сквернослова и связали его. В рот тут же запихнули чисто выстиранный, благоухающий хлоркой и стиральным порошком кляп. Вася несколько раз дернулся, приятно напрягая мышцы, но вскоре затих.
Обитатели палаты, неистово крестясь, бормотали: "Бес, поймали беса!" следя за профессиональной работой громил.
Санитары молча погрузили связанное тело на появившуюся каталку и быстро вывезли в коридор. Врач монотонно запел что-то про богоматерь и прощение.
Перед глазами замелькали одинаковые белые двери с едва заметными круглыми ручкам. Показался лестничный проем, и Вася погрузился в желтый свет лифта. Закрылись железные двери, клацнул электрический щиток и загудел двигатель. Лифт плавно поехал вниз.
Сквозь пение врача, послышался далекий щелчок. Взвизгнули двери, и Вася попал в темный коридор, редко подсвеченный тусклыми лампочками на потолке. Каталка загремела колесами по бетонному полу. Вася нервно дернулся. Он осознал, что совсем не хочет туда, куда его везут под странное пение врача, которое казалось совсем не к месту. Эхом долетел далекий сдавленный нечеловеческий вопль. Холодная волна страха пробежала по телу, и Василий напряг все мышцы, пытаясь освободиться, но это было бесполезно – он был намертво связан.
На развилке свернули в новый туннель, и Вася стал отчетливо различать рыдания, стоны, хрипы и дикий вой, от которого по телу забегали полчища мелких насекомых. Запахло горелым мясом. В стенах начали появляться двери. Некоторые из них были открыты, и Вася хотел бы никогда не видеть то, что успевали вырвать его очумелые глаза из полумрака комнат. Перед его взором мелькали распятые на дыбах голые изможденные тела, сполохи огня лизали скрюченные ноги, вывернутые из суставов руки, кровь и живое, трясущееся в судорогах мясо.
Волна ужаса накрыла Василия с головой. "Это сон, это сон, это сон"- гремели слова в голове в такт стуку колес каталки. Он почувствовал слабость и плавно погрузился во мрак, под монотонное пение врача…
Мощная струя ледяной воды, словно хлыстом стегнула по оголенной груди, зацепив щеку. Вася вздрогнул и поднял голову. Глаза тут же заметили широкие металлические кандалы на руках и ногах. Он стоял абсолютно голый, прикованный к мокрой бетонной стене. Худой, лысый мужчина в кожаном фартуке на голое тело откинул шланг в сторону и подошел к небольшой печке, горящей красными углями в темном углу. Свет от двух факелов по сторонам комнаты создавал нервно дергающиеся в диком танце тени.
Это сон… это дурацкий сон!.. Это какой-то… Что было до этого?.. Ах, да! Мы сварились, дурка, эти халаты… Что он делает?..
Лысый взял раскаленный металлический прут и повернулся к Василию. Круглые, запотевшие очки сверкнули в пламени факелов.
– Я клеймлю это тело, пустившее в себя сатану, как проклятое Богом!- пропел он и пошел вперед.
Вася закрутил головой:
– Я не… а-а-а!..
Грудь опалила жгучая боль. Вверх вырвался клуб дыма, и запахло паленым мясом:
– А-а-а!.. М-м-м…- застонал Вася, когда боль немного спала.
Сон? Сон!? Твою мать!..
Лысый отвернулся и пошел к печке. Он положил на прежнее место прут и спросил:
– Как зовут тебя, демон?
– Вася, Вася, Василий Дмитрич, я не демон, я не знаю, я проснулся…- затараторил пленник.
– Я не спрашиваю, как зовут тело, я спрашиваю демона внутри него,- перебил мужчина.
– Я не де-емо-о-он!- завопил Вася.
Сквозь мутную завесу на глазах он увидел приближение летящей в воздухе ярко оранжевой змейки.
– А-а-а!..
Вновь зашипела кожа, и новый приступ дикой боли опалил грудь.
– Просыпайся, бес,- запел лысый.
Резкая боль резанула печень глухим ударом.
Внезапно Вася понял, что от него требуют:
– А-а-а!.. Б*дь, с*ка, пид*р, еб*чий!!!- завопил он.- Иди на х*й, лысое х*ило!..
– Как зовут тебя, демон,- облегченно выдохнул мужчина.
– Жопорватель уеб*нов, лысый пд*р!- Вася решил, что именно этого от него и ждут.
– Именем Господа нашего Иисуса Христа, изгоняю тебя, дух, Жопорватель сатанинский…- запел лысый.
Вася стал корчиться, плеваться и ругаться еще красноречивее. Он когда-то давно видел в кино, как изгоняют дьявола и решил, что это будет не лишним. Лысый пел, крестил и брызгал прохладной водой из чаши на лицо пленника после каждого крещения. При этом Вася кривлялся и высовывал язык – все по сценарию.