— Ну, иди сюда! — зло позвал он, сжимая кулаки.
— Не, — сказал паренек. — Сейчас не могу. Я, кажись, палец сломал. Во!
В подтверждение своих слов он выставил средний палец, который действительно заметно распух.
В те времена это еще не считалось оскорбительным жестом, поэтому Данко просто плечами пожал.
— Ладно, иди лечись. Только сигаретой угости, — неожиданно для себя и довольно пасмурно попросил он. — Ведь куришь же. Хотя и рановато.
Закурили. Поболтали немного. И не заметили, как вражда испарилась, сменившись взаимной симпатией. Так что на следующий день они встретились — и вовсе не для того, чтобы выяснять отношения.
Через полгода паренек, оказавшийся Жекой Родниным, закончил школу, а потом и в институт поступил, так что разница в возрасте, которая поначалу коробила Данко, плавно сошла на нет.
Нельзя сказать, что они стали друзьями не разлей вода и проводили все свободное время вместе. Однако не были они и просто приятелями: это было нечто большее. Они всегда могли положиться друг на друга в трудную минуту. Приходили на помощь по первому зову, стояли один за другого горой, делились секретами и последними грошами в кармане. Когда Данко женился, их пути-дороги разошлись, но, время от времени встречаясь, они никогда не испытывали того чувства неловкости, которое непременно присутствует при встречах старых друзей, которые только назывались друзьями, путая дружеские отношения с обычными знакомствами.
Вот и теперь, свидевшись в Таиланде — за тысячи километров от дома, через несколько лет после того, как в последний раз обменялись прощальными рукопожатиями, — эти двое не напрягались в поиске общих тем для разговора. Выйдя из отеля «Сентр Пойнт Петчбьюри», мужчины почувствовали себя совсем молодыми и независимыми, как в прежние времена.
— Мы словно опять пацаны, — сказал Данко, прищуренные глаза которого сверкали весельем. — Молодец, что объявился. А то все дела, дела…
— Сегодня никаких дел, — заявил Роднин решительно. — Я покажу тебе весь Бангкок.
— Не слишком ли грандиозные планы, дружище? Я предпочел бы посидеть где-нибудь, вкусно поужинать, вспомнить наши похождения.
— Одно другому не помеха.
— Ох, сомневаюсь.
— А ты не сомневайся, Дан. Положись на меня.
Поймав такси, Роднин повез друга, рассказывая ему по пути всякие байки из тайской действительности. Когда же они вышли в районе Ратчатхеви, приобнял Данко за плечи и велел:
— А теперь подними голову. Мы у самого высокого здания Бангкока и вообще Таиланда. «Байок Скай» называется. Восемьдесят четыре этажа, триста девять метров. Наверху смотровая площадка. Именно ее я имел в виду, когда пообещал тебе показать город.
— Там и ресторан, наверное, имеется?
— И не один, Дан, не один. Расслабься и получай удовольствие.
Они засмеялись, вспомнив старый анекдот.
Скоростной лифт вознес их на семьдесят седьмой этаж, где размещалась крытая смотровая площадка с панорамными окнами, затянутыми стальной решеткой. Из-за нее, вполне понятно, и рождались ассоциации с тюремным двориком для прогулок. Оттуда открывался вид на беспорядочное нагромождение многоэтажек с сотами светящихся окон. Перейдя на другую сторону башни, Данко увидел довольно плоский городской пейзаж под ночным небом. В глаза бросались причудливо переплетшиеся линии, похожие на потоки полыхающей лавы. Это были дороги с узлами развязок, распутать которые без навигатора казалось просто невозможно. Обычное и весьма сомнительное украшение любого современного мегаполиса.
— Не очень впечатляет, — признался Данко. — Сколько ты заплатил за это удовольствие?
— По четыреста бат с носа, — ответил Роднин.
— Двадцать пять баксов. За такие деньги можно пару приличных стейков съесть.
— Я вижу, ты проголодался. Ничего, сейчас мы это исправим. Только дальше придется пешком подниматься. Выдержишь?
— Выдержу, — сказал Данко. — Но если наверху меня не покормят, то я там умру голодной смертью. Ты будешь виноват, Жека, учти.
— Я не дам умереть тебе так просто, — в тон ему ответил Роднин. — Если ты и погибнешь сегодня, то от обжорства.
Посмеиваясь, они стали подниматься по широкой, просторной лестнице, извивающейся подобно гигантскому змею.
— А помнишь, как мы помидорами объелись? — спросил Роднин. — Ни хлеба, ни соли, только эти чертовы помидоры. Мне они потом еще долго снились.
Эта история произошла с друзьями одной ненастной ночью, когда их ссадили с электрички за безбилетный проезд. Добираться пришлось пешком и очень-очень долго. Есть хотелось так, что, наткнувшись на поле с помидорами, оба с жадностью набросились на еду. У самой дороги стояли ящики с уже собранным урожаем, так что бродить по грядкам не пришлось. Протянул руку, выбрал помидор поспелее, отправил в рот.