В костюме было слишком жарко, поэтому пришлось снять его. Пот бежал лицу и всему телу. Разбитые в кровь руки сильно болели. Большое рассечение, начинающееся над правым глазом и уходящее почти до уха, обильно кровоточило. Порой я был готов потерять сознание, и рухнуть в выкопанную могилу. Хотелось отключиться, чтобы ничего не помнить. Но этого не происходило, и я продолжал упрямо рыть дальше.
Матвею, как выяснилось позже, повезло гораздо меньше меня. Кусок метала, размером чуть больше охотничьего ножа, пробил ему бедро, и вышел насквозь. Он очнулся раньше всех, и отыскав аптечку, принялся оказывать себе первую помощь.
Собственноручно вытащить осколок из бедра. Не каждый на такое способен. Вернее, единицы. Наложив жгут и остановив кровотечение, Матвей принялся спасать остальных. Вот только не всем смог помочь.
Сейчас Савельев находился в отключке. Спустя десять минут после смерти Марченко, он потерял сознание. Сказалась сильная потеря крови. Ему сильно повезло, что артерии оказались не задеты. Оттащив его поближе к Чарли Тейлору, я пошел копать могилу. И копал ее около четырех часов. Еще около часа ушло чтобы похоронить Марченко и Урвачева. В конце концов, я обессиленный дошел до Чарли Тейлора, и сел рядом с ним.
— И что мы теперь будем делать? — спросил Чарли, не зная с чего начать.
— Хрен его знает Чарли! Хрен его знает! — во мне снова начала кипеть злость, и повернувшись лицом к свеж зарытой могиле, я продолжил, — Ты можешь быть солдатом. Стрелять во врага. Убивать каждый день. И при этом не чувствовать абсолютно ничего. Понимаешь Чарли?! Но когда у тебя на глазах погибает товарищ! Два товарища! Я ведь их знал очень давно. Тейлор, они были мне как братья! Я сука… — пелена злости заполонила разум, — Знаешь, что Чарли? Ту тварь, которая это сделала, я убью голыми руками! Найду… И заставлю умирать медленно…
Матвей Савельев, лежащий на земле зашевелился и попытался сесть. Движения давались ему с трудом, но в конечном счете у него получилось. Повернув голову мы встретились взглядами. Какое-то время он пристально смотрел на меня, а затем произнес:
— Шухов, столько злобы в глазах! Ненависть не самое лучшее чувство! — прорычал он.
— Ну давай Матвей, воспитывать меня начни… — несмотря на дикую усталость, я резко вскочил на ноги, и направился к брошенной Савельевым аптечке. Достав два последних шприц-тюбика, вколол оба в шею…
— Игнат, ты собирался искать того, кто это сделал. — спокойно начал говорить Матвей, — Никого искать не нужно. Все предельно ясно.
Сказанное еще больше прибавило мне сил, и подойдя к нему, я сел рядом, и сказал всего одно слово:
— Говори! — злобно закричал я, хватая с земли обломок лопасти и зашвыривая его в кусты.
— Это сделал Шерстнев. Нужно было зразу догадаться и ожидать подлости. Но…
Мне не нужно было давать никаких объяснений, все и так было предельно понятно. Я встал, и обратившись к Савельеву произнес:
— Матвей Григорьевич, мы сейчас собираем уцелевшее оружие, и все, что нам может пригодиться, а затем уходим отсюда!
Савельев с трудом встал на ноги, и распрямился во весь свой немаленький рост. По его лицу было видно, что нога доставляет ему много неприятных ощущений! Чарли Тейлор, сидящий на земле с автоматом в руках, обратился ко мне:
— Шухов, если ты не забыл, у меня сломана спина! Я не смогу идти!
— Мне это известно. Поэтому я понесу тебя!
Два привала мы совершили, пройдя всего лишь четыре километра пути. Когда я отшагал пятый километр, с Чарли Тейлором на спине, силы окончательно начали покидать меня, и нам снова пришлось сделать остановку.
Савельев помог мне аккуратно положить Чарли на землю, и освободившись от ноши, я упал рядом с ним. Мышцы ног сильно болели от полученной нагрузки. Все-таки нести вес, равный моему, было слишком сложно. Особенно после всего случившегося.
— Мужики, еще раз прошу. Бросьте меня! — опять заладил Тейлор, — Я вас буду только тормозить.
— Шухов, слыхал? Он нас тормозить будет! — произнес Савельев, садясь спиной к березе, напротив нас, — Тейлор, ты нас уже четыре часа тормозишь. Так к слову если ты не заметил. Да и вообще, думаю Игнату будет сильно обидно за потраченные впустую силы!
— Тогда пускай Шухов меня пристрелит! — все не унимался американец, — Какой от меня толк? У меня можно сказать ног нет!
— Матвей, у тебя там в аптечке случайно нет нитки с иголкой? — заговорил я, лежа на спине, и смотря в небо, — Рот бы ему зашили. А то достал своей болтовней!