Аннабель промолчала, в этой, полной горечи речи чувствовалось что-то личное, чего касаться не стоило.
Но, помолчав мгновение, Эльриан продолжил, — У нас монархическая планета, ты наверняка знаешь, монархия абсолютная, то есть слово императора превыше всего и не обсуждается. К счастью, правящий сейчас монарх не тиран, прислушивается к мнению других, скоропалительных решений не принимает. Но передача наследства идет по мажоритарной системе, от отца к старшему сыну, потом старшему внуку, ну и так далее.
С одной стороны — поддерживается стабильность передачи власти, нет законных поводов для попыток переворотов, с другой — опасность заполучить именно тирана. Вот сейчас, у нас вполне вменяемый наследник, воспитан именно наследником, приучен думать о планете, но где гарантия, что его сына, следующего наследника, воспитают так же? А жертвы мажоритарной системы? Это в основном женщины, которые не смогли родить сына, того, на ком лежала бы обязанность заботиться о них в случае смерти мужа. Они и их дочери остаются в нищете, если муж и отец не озаботился оговорить в завещании определенную сумму им в наследство. Тогда им остается только надеется на милость родственников, или власть предержащих.
В рассказе Риана Аннабель опять уловила что-то личное. Спрашивать постеснялась.
Молодой человек вдруг усмехнулся и сказал, — Не очень подходящая тема для беседы в романтической обстановке?
— Я сама виновата, назадавала вопросов. А какой по твоему мнению должен быть разговор в романтической обстановке?
— К сожалению не знаю, никогда не был. Может следует засыпать даму комплиментами ее внешности, грации, талантам? Только умную девушку от неприкрытой лести затошнит, а с не очень умной никакой романтики не получится. Давай попробуем на возвышенные темы?
— И какие же темы ты считаешь возвышенными?
Эльриан пожал плечами, — Раз мы летим в Петербург, почему бы не поговорить на связанную с ним тему. В Петербурге один из старейших театров оперы и балета. Ты наверняка в нем бывала, расскажи.
— Ты серьезно? Тебе это интересно?
— Ты сомневаешься, что современный молодой человек может интересоваться не музыкой в стиле «техно», или модными группами, а оперой?
— Именно оперой, не балетом?
— Дело в том, что пением я в свое время занимался очень серьезно, а танцами — только на уровне бальных.
— Еще и пением? — он вновь удивил Аннабель, — и какой у тебя голос?
— Баритон, но в стадии становления.
— Я всегда думала, что становление голоса у мальчиков — это в возрасте около 14 лет!
— Это мутация голоса, а в дальнейшем, если он есть, то его развивают специальными упражнениями. Но полностью голос обретает мощь и диапазон только после 19–20 лет, но все равно, пользоваться им надо аккуратно, не в полную силу и не часто, иначе начнет изнашиваться и слабеть. Заканчивается полное формирование голоса у всех в разные сроки, но чаще между 30-35-ю годами. Вот тогда голос и становится действительно настоящим инструментом, требующим только постоянных поддерживающих упражнений.
— То есть, сейчас ты петь не можешь?
— Почему не могу? — удивился Эльриан, — могу, только не слишком долго и не слишком часто форсируя голос на большое помещение, но это, если бы я готовился стать настоящим оперным певцом. А так как мне это не грозит, то могу пользоваться, когда и где захочу.
— А почему не грозит? Если есть голос, почему бы не стать именно оперным певцом вместо космопилота?
— Если космопилота семья мне еще простит, то артиста точно сочтет оскорблением семейной чести!
— Даже так? — удивилась Аннабель, — знаешь, меня тоже в свое время не пустили в балетную академию! Я просто бредила балетом, видела себя на сцене, но вся семья стала на пути несокрушимой стеной — «неприлично!». А бальные танцы разрешили, это оказалось «прилично»!
— А мне вообще пришлось бросить пение после поступления в академию, голос тренировать нужно, ну не в общежитии же!
— А в общежитии жить обязательно? Я вот собираюсь снять квартиру в Кейптауне, вдвоем с подругой по школе, она вместе со мной поступает.
— Академия полувоенная, проживание в общежитии обязательно даже для местных, у которых семьи живут в столице.
— И не тяжело жить на почти на казарменном положении?
— Привык, еще в Кадетском Корпусе, мы с Фредом, кузеном, учились там с 9-ти лет, домой только на выходные раз в месяц и на каникулах два раза в год.
— Жестко, однако, в таком юном возрасте.
— Если честно, то сами заслужили. В Кадетский Корпус обычно стараются отдать всех детей более-менее знатных семей, но с разного возраста. Наши старшие братья заканчивали только последние три класса, поступив в 14–15 лет, а нас отправили в 9, после очередной опасной выходки, тогда мы чуть не погибли, втроем, вместе с моей младшей сестрой. Тогда-то отец и дядя и решили проблему радикально. — Эльриан сменил тему, — о, уже светает, сколько же времени прошло?