— Удивительно, что ты ничего не стал утаивать. И что, не был влюблен ни в какую девушку даже платонически?
— Каюсь, был, лет в 12, ей было 10. Родители дружили, мы часто у них гостили, особенно летом. Моя любовь продлилась ровно до того момента, когда она призналась, что любит Фреда, с ним весело, и она даже с ним целовалась. Я, помню, обозвал ее дурой, подрался с Фредом, и на этом любовь закончилась. А с кузеном мы помирились в тот же день. Нас оставили за драку без сладкого на неделю, и мы одновременно пришли к мысли, что любовь это глупость и только для взрослых, а ни какая девчонка не стоит шоколадного пирожного. На том все закончилось.
Риан улыбался, вспоминая свое неудачное ухаживание.
— Спасибо, — тоже улыбнулась Аннабель, — чтобы покончить, наконец, с неприятными вопросам, можно задать еще один?
— Давай, только что бы покончить окончательно, а то ты мне про свои платонические влюбленности ничего не рассказала.
— Да там рассказывать нечего, ну нравился мне один мальчик, брат той самой умершей подруги. Она его так же, как я Сержа в качестве кавалера на вечера в школу приглашала, и мы все мечтали, как я выйду замуж за ее брата, уже не помню, как его звали, а она за моего, и мы станем сестрами, пока не подслушали их с Сержем разговор в темном углу, как им надоело к малолеткам на вечера ходить и танцы танцевать с глупыми курицами, у которых нет ни сисек, ни попки, ни мозгов. После этого мы решили, что никогда-никогда не будем влюбляться. Ну а про Юсти ты уже все знаешь. И вот мой последний вопрос, извини, опять не очень деликатный. Ты все про отца, про дядю рассказываешь и никогда про мать. С ней что-то случилось?
— С матерью, нет, ничего, просто у меня с ней сложные отношения, а вернее, никаких нет, и стараюсь, что бы не было.
Аннабель с удивлением взглянула на него.
Эльриан с какой-то горькой улыбкой смотрел поверх ее головы вдаль.
— Хотя я не прав. У нее не только со мной сложности, пожалуй, они начались со Стефана, а может даже с Элис. У нас два старших брата, первенцы, разница в возрасте со мной 13 и 11 лет. Вот они у нее свет в окошке, красавцы, умники, все что ни делают — все прекрасно. Потом родилась Элис, с ней она тоже долго тетешкалась и захотела еще девочку, а родился Стефан — первое разочарование, но Стефан с первых дней был сам по себе, а лет с четырех увлекся религией и главным для него стал священник, которого отец пригласил ему в наставники. Сейчас он заканчивает духовную академию, мечтает стать архиепископом. Так что неласковое отношение к нему матери его не тревожит. Но через несколько лет Элис подросла, ей исполнилось 8, и она уже не хотела изображать из себя куклу, стала проявлять характер, и матушка все же снова решила завести еще одну девочку. Причем отец был согласен только на процедуру искусственной регуляции пола. Мать же нашла где-то на северных островах то ли шаманку, то ли шарлатанку, которая ее убедила, что пол ребенка можно запрограммировать духовным способом, безо всякой науки. Отец, только что бы ее успокоить, согласился, и она, как рассказывала Элис, часами сидела вместе с этой шаманкой, медитировала, воображала себе девочку с золотистыми волосами и голубыми глазами. Домедитировалась. УЗИ, кстати делалось, троекратно, но не показывало четко пол плода, она и убедила себя, что родится девочка. Младенец родился, как заказывали, блондином и глаза голубые, только мальчик, то есть я. Как мне потом рассказывали, мать сразу отказалась меня кормить, и бросила на няньку и кормилицу, а в три года меня отец отправил в Эстину, старую столицу, к дяде. Мамаша еще поиграла с Бертой, но в три года Берта тоже оказалась у дяди. Дядина жена, тетя Сибилла, фактически заменила нам с сестрой мать. Берту так она вообще полностью воспитала как настоящую леди. Мамаша вспомнила о нашем существовании после смерти тети Сибиллы 3 года назад, но поделать ничего не могла. Матерью мы ее считали чисто формально, к мнению не прислушивались, а чаще вообще игнорировали. Вот и превратились в бездарных, несносных, неблагодарных, список можно продолжать до бесконечности, детей. Отец, в отличие от нее, нами занимался постоянно, часто приезжал к брату нас проведать. Так что отца я люблю и уважаю, а мать просто стараюсь избегать.