Сеанс массовой наркотической терапии закончился на нас с Джоном. Дейдра вдохнула и посмотрела на меня серыми глазами. Джон вдохнул и посмотрел карими. Пришлось отведать неизведанного и мне. Я хоть и пробовал «травку» пару раз, но на что-то куда более сильное, никогда не переходил. Я знал, что наркотики — зло. На моих глазах они погубили не одну карьеру. Но сейчас не стал сопротивляться. Вдохнул дым, исходивший от сморщившихся, почти сгоревших листочков, и впустил в лёгкие. Эффект почувствовал практически моментально. Глаза затянула непонятная пелена, уши на секунду потеряли возможность слышать, а сердце забилось чаще. Я выдохнул и почувствовал себя птицей в небесах. Порхающей маленькой птичкой, которая смотрит на всех свысока и смеётся над теми, кто копошится в земле. Мне захотелось засмеяться и уста непроизвольно растянулись в улыбке. Мне было хорошо.
— Ещё? — задал коварный вопрос Казинс.
Рот мне пока не подчинялся, так что пришлось отрицательно помотать головой. Связи с реальностью я не потерял, а потому от ещё одной доли наркоты отказался. Я и так секхи напился на уровне с ними, хоть старался не употреблять особо. И решил, что расслабляющего дыма пока достаточно.
Усмехаясь, Джон пожал плечами и Кервин пошёл на второй круг. А когда все уже немного поплыли, вновь раздалась музыка. Девелин взял в руки свой музыкальный инструмент и начал исполнять что-то медленное и красивое. В кругу возле котла быстро образовались парочки, которые молча кружились, возложив на плечи партнёра руки. Мои глаза встретились с слегка осоловевшими глазами Дейдры и я сразу прочёл в них всё. Встал, предложил руку и вывел в круг. Я был парень ростом немногим меньше ставосьмидести, а потому ручки низенькой девушки до моих плеч доставали, только если вытягивались до конца. Дейдра улыбнулась этому факту, а так же тому, что на её плечо я возложил лишь левую руку, и несмело отводила глаза, словно стеснялась что-то спросить. В конце-концов я не выдержал:
— Ты чего, милашка?
— У меня немного голова кружится после секхи, — ответила она, поглаживая мои плечи. — Мы можем к реке сходить? Там дышать легче.
— Да, конечно. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Очень хорошо. Мне давно не было так хорошо… Проведи меня, аниран.
Не без удовольствия поглаживая тонкую девичью талию, я сопроводил Дейдру к реке. На мостках, с которых обычно рыбачили мужики, уже сидела Беатрис в компании молодого парня. Она посмотрела на нас снисходительным взглядом и я предложил Дейдре пройти чуть дальше, ближе к водяной мельнице. Когда мы пришли, она нагнулась к воде, зачерпнула пригоршню и побрызгала на лицо. Удовлетворённо выдохнула, утёрлась подолом, сняла обувь и присела. Принялась болтать стройными ножками в воде и посмотрела, как я приземляюсь рядом. Девушка всем своим видом демонстрировала доступность и первым же делом взяла мою руку. Крепко сжала, изредка поглаживая, и придвинулась вплотную.
— Расскажи мне про женщин в твоём мире, аниран, — попросила она.
Я вытащил руку из косынки и почувствовал, что она ещё не до конца зажила — управляться было не особо комфортно — и осторожно сделал то, о чём мечтал с самого утра: погладил Дейдру по нежной щеке. Она не сопротивлялась и не отдёрнулась. Прикрыла глазки на секунду и улыбнулась.
— А что ты хочешь узнать, милашка?
— Они красивые в твоём мире?
— Всякие есть. Есть красивые, есть не очень. Есть щедрые, есть жадные. Есть добрые, есть злые. Есть весёлые, а есть хмурые. Всяких достаточно. Но от женщин в вашем мире, мне кажется, их многое отличает. Они давно перестали понимать, что значит жить с минимальным комфортом, работать в поте лице весь световой день и вести хозяйство.
— Почему? Женщины в твоём мире не трудятся?
— Трудятся. Но не так как вы. Многие из них не работают руками. Не думают о хлебе насущном, ведь о нём им заботится не приходится. А некоторые настолько меркантильны, что думают лишь о богатстве и выгоде, — добавил я, не к часу вспомнив бывшую жену. Разладилось у нас всё буквально через пару лет, но к тому времени я уже был на крючке в виде брака и маленького ребёнка. И соскочить удалось нескоро.
— Странно, — задумчиво произнесла Дейдра. — А разве в вашем мире уже не надо хлеб печь, чтобы его съесть? Как это не думают о хлебе?
— Уровень процветания в моём мире намного выше вашего, Дейдра. Я жил в мире, где люди ходят пешком лишь для удовольствия, а передвигаются на автомобилях…